Ника Сафронова - Соло на троих

Неожиданно мой собеседник сказал:

– Я понимаю, о чем ты думаешь.

– В смысле?

– Зная свою матушку, могу представить, о чем здесь шла речь до моего появления. Не обращай внимания! У нее хобби – ставить людей в дурацкое положение. В данном случае в дурацком положении оказались мы с тобой. Завтра окажется кто-то еще.

Я подивилась такой прямоте.

– Значит ли это, что ты не собираешься делать мне предложение?

Засмеявшись, он прижал меня к себе чуть сильней.

– Это значит, что я не ошибся.

– Так что?

– Надеюсь, я тебя этим не обижу?

В этом-то и был весь фокус. Узнав, что он не только не собирается силой тащить меня под венец, но и вообще никуда тащить не собирается, я действительно слегка подобиделась.

А Толик, довольный тем, что объяснился, вдруг зачем-то полез за пазуху.

– Чуть не забыл, – сказал он. – Держи! Это тебе!

Он продел что-то через мою голову. И я увидела на своей груди оригинальное колье. Из круглых, тонких, перламутровых пластин.

– Что это?

– Сам не знаю. Фенечка! Кажется, так это называется. Увидел, мне понравилось. Решил привезти тебе в подарок.

– Здорово! Спасибо, Толик!

– Да не за что. Носи на здоровье! – он выкинул окурок с балкона и сказал. – Ладно, поеду я. Вроде всех повидал. Теперь пора.

– Как это? Ты разве не останешься?

– Нет, конечно. Где у вас оставаться-то?

– А я уже представляла, как мы будем ютиться на одной раскладушке.

– Заманчиво. Но думаю, без меня тебе будет удобней.

– Где же ты остановишься?

– У школьного друга. Я всегда у него останавливаюсь, когда бываю в Москве.

– И часто бываешь?

– Случается. Редко, но случается. Последний раз приезжал еще летом.

– А чего же к нам не заходишь?

Толик посмотрел на меня с веселым удивлением.

– Можно подумать, ты из-за этого сильно расстраиваешься!

Я призадумалась. Конечно, если бы выбирать между обществом Толика и его мамаши, я, несомненно, предпочла бы первого. Но если речь идет о переменных визитах, то пусть уж хоть кто-то из них глаза не мозолит!

Однако я решила открыто свою позицию не высказывать.

– Конечно, расстраиваюсь! Все детство, можно сказать, бок о бок росли. А теперь я о тебе ничего не знаю. Ни где работаешь, ни с кем встречаешься…

Толик рассмеялся.

– Бок о бок росли – это хорошо сказано. Нам с тобой того августа на двадцать лет хватило. Но я согласен. Надо как-нибудь встретиться, пообщаться.

– Как-нибудь – это когда?

– Посмотрим. Я в Москве пробуду неделю, а то и две. Заеду еще!

– Обещай!

– Обещаю!

Толик совсем легко поцеловал меня в губы. И мы вошли в теплую комнату.

Позже, ворочаясь на ржавых пружинах раскладушки, я еще долго вспоминала эти два поцелуя. Таких разных. Случившихся со мной за один вечер. Наигранный, но полный страсти поцелуй Лихоборского. Искреннее, но совершенно безобидное прикосновение Толика.

Вспоминала и сравнивала. Под неутомимый храп тети Ринаты.

Утром, едва я продрала глаза, как на мой сотовый раздался звонок.

Ирка орала на другом конце провода:

– Оксанка! Срочно собирайся и дуй на «Краснопресненскую»! Встречаемся через час в центре зала.

– Зачем? – не поняла я спросонья.

– Затем! Мне только что от Лихоборского звонил человек. Он должен будет через два часа уезжать. А у него все материалы по нашему делу!

– Ясно. Выхожу!

Я нажала кнопку отбоя и попыталась встать. Тело ломило. Как будто кто-то с упорством фанатика всю ночь выламывал мне суставы.

Рината еще блаженно спала. Ее щеки, мало чем отличающиеся от подушки, устрашающе колыхались на выдохе.

Я, стараясь не шуметь, влезла в халат. Повыбирала из свалки неглаженого белья кое-какие свои вещички и вышла в коридор. Здесь царствовал будоражащий аромат яичницы с колбасой. Из всех завтраков на свете я почему-то предпочитала именно это непритязательное блюдо. Может быть, оттого, что запросто могла приготовить его сама, без посторонней помощи.

Я заглянула на кухню.

– Доброе утро, мам.

– Доброе утро, – мама обернулась. – Как спалось?

В ее вопросе мне послышалось скрытое ехидство. Поэтому ответила я слегка раздраженно:

– Мне кажется, в соседстве с тетей Ринатой не выспится даже покойник.

Мама сострадательно улыбнулась:

– Ну ничего, она сегодня уже уезжает.

– Слава тебе, Господи!

– Завтракать будешь?

– Нет, мам, я через десять минут убегаю, – ответила я, хотя есть хотелось ужасно.