Сергей Носов - Построение квадрата на шестом уроке

Фантастика. Я в восторге. Я залез на последнюю площадку. Далее – ангел. Он в огромном футляре, обтянутом клеенкой. Дверца – на ней замок.

В стороне от дверцы, на уровне груди, клеенка надорвана. Оставляю сумку на лесах – не потерял! – и лезу в эту щель. Я внутри. У ног ангела. Он огромен. Там еще три этажа. Лезу по лесенке выше. Я на уровне его лица. Кто сказал, что это лицо царя Александра? Ничего подобного. Лицо ангела. Глаза без зрачков.

У него через плечо тянется раздваивающаяся полоска, довольно-таки яркая в полумраке. Так надо или замазали трещину чем-то? На крыльях кружочки.

Шутка детства: «На колонне установлен ангел в натуральную величину».

Перекрестился. Становится не по себе. Я поднялся на верхний этаж. Это выше его головы. В дощатом полу только два отверстия – для пальцев благословляющей руки и для креста. На кресте, у самого торца, десять (считаю) неглубоких выемок. Зачем-то вкладываю в них пальцы.

Я трезв. (Как мне кажется.) Я отрезвел. Если пьян – то от восторга.

Мысленно прошу прощения у ангела. Не могу найти разрыв на клеенке, почти на ощупь ищу.

Потом сторож сказал мне, что я там, наверное, уснул. Мне казалось, я был там недолго. Правда, уже стемнело, когда зазвонил в кармане мобильник. «Ты где?» – «Ветка! Не поверишь! Я с ангелом!» А с каким – не сказал (думал, и так ясно). И что выбраться не могу – не сказал. Она ответила – я не помню что (если ответила), что-нибудь вроде того: «Я рада за тебя», – как обычно отвечает, когда сердится. Я не встретил ее, она была уже дома (а я и не знал и не понял). Не разделила мой восторг. И вообще – что подумать могла? Тут я нашел то место, где влез, и – вылез.

Подошел к краю лесов и посмотрел вниз. Удивился, что стою на краю и не страшно. Вообще-то я боюсь высоты.

Когда я спустился на полколонны, встретил ползущего наверх сторожа. Он бранился, он говорил, что я там уснул. Я ему отвечал, что я ведь нормальный.

– Да откуда я знаю! Может, ты самоубийца. Кинешься вниз.

Я дал ему сто рублей и сразу ему понравился. Я сказал, что сам сторожем работал, дескать, коллеги.

Он только ворчал, что боится высоты и в его возрасте уже ползать туда нельзя.

– Сколько же тебе лет?

– За пятьдесят.

Мы попрощались внизу. Я вышел, но не ушел, а стал ходить около колонны, потому что внушил себе, что жена только сейчас освободилась и теперь она знает, где я жду ее, и скоро придет. Я звонил домой и ей на мобильник. Мобильник был отключен (значит, в театре, думаю, – мало ли, ночное представление), а дома никто не подходил (значит, в театре, опять же…). На самом деле, она спать легла, завтра рано вставать. Сторож вышел. «Заходи, жену можешь и у меня подождать». Он предлагал мне «чаю или водочки, хочешь?». Я не хотел ни того ни другого, но все же вместе с ним зашел в подсобку. За стол сел. На столе пол-литровая банка стоит, на треть наполненная водой – ничего больше. Он, увидев ее, удивился. Меня спрашивает: «Это что?» – «Откуда ж я знаю, твоя банка». Он понюхал, попробовал. «Вода!» Взял и выпил. Дальше я слушал его монолог. О себе, о семье, о начальстве, о том, что скоро уволится. Я ему говорил, что у меня жена- переводчик, что она в Эрмитажном театре сейчас, что вкалывает с утра до ночи на двух работах и что даже сейчас работает, – а я? – что я? И денег не платят. (Мне.) Мы не пили ни чая, ни водки, да он и не предлагал больше. Распрощались друзьями. Он настоял, чтобы я записал его телефон.

Я дошел по Невскому до Гостиного, купил минеральную воду и сел за столик. Ночь была теплая. Тут пиво пили. Девчонки проезжали на роликовых коньках.

Я ждал, когда она включит мобильник. Тогда бы я ее встретил.

В половину второго домой пошел. Вдруг домой позвонит? Тогда встречу из дома.

Ветка дома была. Спала. Я не верил своим глазам. Я подошел к ней и стал рассматривать, она ли это.

Удивительный день, невероятная ночь.

Находка

…Среди прочего обнаружился вдруг «Сборник основных стандартов лесозаготовительной промышленности», ГОСЛЕСБУМИЗДАТ, 1950. Люблю книги такие. Одна лишь страница подсказала целый ряд прекрасных фамилий для будущих персонажей: Затескин, Засмолкин, Сухобоков, Косослоев, Отлупов, Проростов, Лубин (Лубов), Кренев, Червоточин, Подтоварников, Мрозобоев и Мрозобоин. – А еще название: «Двойное сердце» (на самом деле это дефект древесины).

Скоро

Селение, за ним сразу чащоба. В чащобе – огромная капсула, скрытая от глаз посторонних. Местные жители принимают ее за строение, что ли сарай, в котором живут приезжие. На самом деле это космический корабль. Экипаж – двое мужчин и женщина. Какое-то отношение к ним имеет мой отец – молодой, без бороды. Меня пустили в строение, сижу за столом в предбаннике, пристегнутый к стулу ремнями. Меня несколько смущает, что стены у космического корабля бревенчатые; наверное, стилизация, думаю. Возможно, мы уже в космосе. Иллюминаторов нет, окон тоже. Спрашиваю: мы уже летим? Нет, мы полетим 9 января следующего года. Меня пускают в кабину пилотов, она вся стеклянная. За стеклом – густой лес, темнеют кусты. Над головой высокая башня, стеклянный купол, под ним антенны. Я поражен: эта башня почему-то не видна снаружи. Вспоминаю: по деревне ходил мужик с фотоаппаратом. Наверно, шпион.