Масахико Симада - Красивые души

– Папа, пойми, пожалуйста. Я полюбила Каору, чтобы он забыл о Фудзико. Я хотела остановить его, уберечь от опасной любви.

Андзю не сказала о том, что именно она ищет способ устроить их последнюю встречу.

Прошло десять дней, две недели, но день встречи так и не настал. Андзю не появлялась в квартире в Кагурадзаке и не давала о себе знать. Он довел себя до исступления, перебирая причины, которые могли помешать их встрече, и ему стало казаться, что ничего так и не сдвинется с места, пока он сам не возьмется за дело. После долгого перерыва он вернулся в дом Токива в Нэмуригаоке. Была суббота, ни Андзю, ни Сигэру не было дома, но, как ни странно, дома был Мамору с которым за этот год они ни разу не виделись. Выглядел он неважно, на лице отражалась вся его распутная жизнь. Обнажив почерневшие от табака зубы, он улыбнулся Каору, изо рта у него пахло рокфором.

– Эй, пидорская певичка, как твои дела? У меня – хуже некуда. Все деньги, что я вложил в недвижимость, пропали. Хорошо жить, как стрекоза, любовью и песнями. Только, Каору, что ты опять там натворил? Отец разозлился на тебя не на шутку. И мне не говорит, почему. Мол, если скажу тебе, только хуже будет. Но я догадываюсь. Увел бабу у папашки? Конечно, ты же ненавидишь его за то, что он спал с твоей матерью – увел у тебя ту, кем ты дорожил больше всего.

Каору примерно догадывался, на что сердится Сигэру. Может, Сигэру ограничил свободу Андзю и она не может ни о чем договориться с Фудзико. Каору собирался когда-нибудь поговорить с Сигэру, чтобы тот вычеркнул его из посемейной книги, но повод к этому наступил немного раньше, чем он предполагал.

Сигэру вернулся домой около девяти. Узнав, что пришел Каору, Сигэру позвал его во флигель, в котором редко кто бывал. Каору открыл фусума, [19]ведущие в комнату в традиционном стиле в глубине флигеля, где при жизни бабушки была ее спальня, и обнаружил там Сигэру. Он стоял, сложив руки на груди, позади него – бабушкина фотография. Каору остановился в нерешительности перед приоткрытой дверью.

– Закрой фусума и садись, – приказал Сигэру, не скрывая раздражения.

Каору сел на колени перед портретом бабушки, Сигэру – напротив него, он положил руки, сжатые в кулаки, на стол и прорычал:

– Ты хочешь отомстить дому Токива?

Каору не собирался прикидываться дурачком, но у него не было никаких причин для мести. Возможно, Сигэру ненавидит его за связь с Ёсино, но с тех пор прошло слишком много времени. Каору молчал, а Сигэру сказал, нахмурив брови:

– Мне нужно знать, что у тебя на уме. Какие у тебя отношения с Андзю?

– Как у брата с сестрой, – привычно сказал Каору, подумав, что упреки отца, видимо, связаны с той ночью, которую он провел с Андзю.

– Есть вещи, которые не должны происходить между сестрой и братом.

– Да.

– Значит, ты знал об этом и тем не менее совершил то, что противоречит людской морали?

– Мы с Андзю только разыгрывали из себя брата и сестру. Андзю, пожалуй, тоже не считает меня младшим братом. – Каору пристально смотрел на Сигару – в нем не чувствовалось никаких угрызений совести. Сигару закричал, будто увидел что-то отвратительное:

– Что ты на меня вылупился, словно не понимаешь ничего? Для тебя это совершенно естественно, да? Ты скотина, которая гадит на пути человека. Страшно подумать, что ты выглядишь невинным в женских глазах. Ты и Андзю обманул своей порочной мордой.

– Я не обманывал Андзю. Мы просто отдали друг другу то, что нам было нужно.

Сигэру распалялся еще сильнее: его бесила невозмутимость Каору. Он исчерпал все ругательства, оставалось только разговаривать с самим собой, ненавидя и презирая себя.

– Подарить Андзю младшего брата с самого начала было ошибкой. Надо же было так посмеяться над собой – сделать тебя приемным сыном! А теперь Андзю заявляет, что хочет с тобой жить. Ну и издевка! Скорей бы опустить занавес в этом дурацком спектакле!

Он не мог простить Каору за то, что тот увел у него любовницу, но ему удалось сохранить свою гордость, презирая легкомысленную Ёсино. «Подумаешь, любовница. Завел другую – какие проблемы?» – бодрился Сигэру, как будто у него не женщину увели, а часы украли. Но теперь этот наглый приемыш отобрал у него дочь и подбирался к будущей супруге наследного принца. За это полагалось суровое наказание. Сигэру еще раз спросил себя и вынес приговор:

– Каору, я выгоняю тебя из дома. Чтобы ноги твоей здесь не было! Можешь больше не носить фамилию Токива.