Кормак МакКарти - Дорога

По всему лесу, на ветвях деревьев, в чашечках листьев, лежал свежевы-павший снег. Уже успевший посереть от пепла. Вернулись за тележкой, бросили в нее рюкзак, вышли на дорогу. Никаких следов. Постояли в полной тишине. И пошли по дороге месить серую грязь, мальчик — сбоку, руки в карманах.

Брели весь день. Мальчик не сказал ни слова. К полудню слякоть на дороге начала подсыхать, к вечеру исчезла совсем. Не останавливались. Сколько миль? Десять, двенадцать? Раньше играли с большими металлическими прокладками для труб — бросали их, как кольца, на дорогу. Когда-то нашли эти кольца в хозяйственном магазине, но теперь они пропали вместе с остальными вещами. Той ночью остановились на ночлег в ложбине. Развели огонь под скальным навесом и доели последнюю банку тушеной свинины с бобами. Он приберег ее напоследок, потому что это было любимое блюдо сына. Смотрели, как она греется в углях. Плоскогубцами вытащил банку из огня. Съели в полном молчании. Налил в банку воды, ополоснул, налил еще, дал мальчику выпить. Всё, продукты закончились.

— Мне бы проявить больше осторожности…

Мальчик ничего не сказал.

— Поговори со мной.

— Хорошо.

— Ты хотел узнать, как выглядят плохие люди. Теперь ты знаешь. Этот кошмар может повториться снова. Мой долг — заботиться о тебе, так предписано Богом. Я убью любого, кто вздумает тебя хоть пальцем тронуть. Понимаешь?

— Да.

Мальчик сидел, завернувшись в одеяло. Через какое-то время взглянул на отца, спросил:

— Мы ведь хорошие?

— Да, мы — хорошие.

— И будем хорошими?

— Да, всегда.

— Хорошо.

Утром вышли из ложбины и пошли, не сворачивая, по дороге. Когда-то давно он вырезал для мальчика дудочку из сухого тростника, теперь про нее вспомнил, достал из кармана и отдал. Мальчик молча ее взял. Сбавил шаг, немного погодя отстал, заиграл на дудочке. Что-то расплывчатое, совсем не похожее на мелодию. Или отныне это и будет считаться музыкой?! А может, он слышит последние на земле звуки музыки, вырвавшиеся из-под обломков уничтоженного мира? Оглянулся, посмотрел на сына — сама отрешенность, весь погружен в игру. Подумал, глядя на мальчика: "Вот он: печальный одинокий сиротка. Пришел в селение сообщить людям о прибытии бродячих актеров. И сам не знает, что волчья стая утащила всю труппу".

Сидел, скрестив ноги, в куче листьев на вершине холма и рассматривал в бинокль долину внизу. Налитая до краев, застывшая река. Темные кирпичные трубы фабрики. Шифер крыш. Старая деревянная водонапорная башня. Огромный бак стянут металлическими обручами. Никакого дыма, никакого движения. Опустил бинокль, сидел, смотрел. Сын спросил:

— Что-нибудь увидел?

— Ничего.

Передал бинокль мальчику. Тот накинул ремешок на шею, поднес бинокль к глазам, настроил. Никакого движения.

— Я вижу дым.

— Где?

— За теми зданиями.

— Какими зданиями?

Мальчик вернул ему бинокль. Навел резкость. Тоненькая струйка дыма.

— Да, теперь и я вижу.

— Что будем делать, пап?

— Думаю, неплохо бы проверить. Только надо быть очень осторожными. Если это целая коммуна, то наткнемся на баррикады. А вдруг окажутся беженцы?!

— Вроде нас?

— Ну да.

— Что, если они плохие?

— Придется рискнуть. Нужно найти что-нибудь поесть.

Тележку оставили в лесу. Пересекли железную дорогу и спустились по крутому склону сквозь заросли черного сухого плюща. Отец держал револьвер в руке. Велел мальчику не отходить. Тот молча повиновался. Продвигались по городу как саперы — прочесывали улицу за улицей. В воздухе едва ощутимый запах дыма от костра. Зашли в магазин, постояли там. Никого. Покопались в мусоре и обломках. На полу валяются ящики от столов, бумага, бесформенные коробки. Ничего полезного. Магазины давным-давно были разграблены. Стекла разбиты. Внутри ничего не разглядеть — темно. Поднялись на второй этаж по рифленым стальным ступеням эскалатора. Мальчик крепко держал отца за руку. Несколько пыльных пальто на вешалке. Искали какую-нибудь обувь. Безрезультатно. Рылись в мусоре — ничего, что могло бы пригодиться. На обратном пути снял с вешалки все пальто, вытряс, повесил себе на руку.

— Пошли.

Надеялся, что где-нибудь завалялась хоть корка. Увы. В супермаркете расшвыривали ногами мусор в проходах: старые коробки, бумага, неизменный пепел. Шарил по полкам в поисках витаминов. Открыл дверь морозильной камеры, из темной глубины накатила волна кислого тошнотворного смрада тления, поспешно захлопнул дверь. Стояли на улице. Смотрел на серое небо. Почти невидимый пар при выдохе. Мальчик чуть не падает от усталости. Взял его за руку.