Джоанн Гринберг - Я никогда не обещала тебе сад из роз

Дебора с Карлой лениво слонялись в полутеплой дымке ранней весны, разглядывали трещины, которыми зима испещрила дорожку, и играли в свою мечтательную игру, придуманную, чтобы только убить время. Они по десять раз разрушали и перестраивали мир — отчасти с самоистязанием, а отчасти с тайной, хрупкой надеждой.

— В моем университете будут запрещены любые компашки и группировки.

— На моей фабрике начальство будет выполнять почти все шаблонные операции — чтобы помнило, как они губительны.

Но ближе всего был для них мирок больничного быта, и по этой причине они бесконечно перестраивали больницы и перетряхивали штаты, закупали оборудование и меняли правила внутреннего распорядка — это составляло центральную часть игры. За разговором они не заметили, как ушли за докторские коттеджи и сестринское общежитие.

— Я бы распорядилась снять все решетки с окон, — говорила Карла.

Дебора не соглашалась.

— Сначала нужно добиться, чтобы больные пошли на поправку и правильно восприняли такое новшество, — указала она. — Иногда приходится бороться с чем-то неподатливым и помещать себя туда, где слабоумным не грозят никакие опасности.

— Давай обяжем дежурных врачей на деле нести дежурство.

— У меня весь медперсонал будет проводить неделю в шкуре больных.

Они оказались на лугу, вдали от последнего больничного корпуса.

— Глянь, куда мы забрели.

— Мне сюда ходу нет, — сказала Дебора.

— Мне тоже.

Им было хорошо. День клонился к вечеру, моросил мелкий дождик, но ни одна не могла заставить себя прекратить этот маленький, но совершенно особый мятеж против воскресенья, надзора и данности. Ошалевшие от удовольствия, они сидели на лугу, подставляя лица весенней мороси, насылаемой Воскресным Богом. Смеркалось. Дождик сделался холоднее. Насквозь промокшие, они встали, чтобы с тоской двинуться обратно.

На краю больничного комплекса их заметили Хенсон и миниатюрная Клири, которые вышли из третьего корпуса и направлялись в главное здание.

— Эй, девушки, а у вас есть разрешение на вечерние прогулки?

— Нету, — ответила Карла. — Но мы уже возвращаемся.

— Ну то-то же.

Медики дождались, чтобы подруги поравнялись с ними, а потом заняли позицию с флангов. Это не лезло ни в какие ворота, подобное возвращение было просто немыслимо, в особенности после свободы, хохота и свежего дождика. Девушки переглянулись. Глаза их сказали «нет». У дверей сопровождающие машинально придвинулись плотнее, и стиснутые пациентки оказались в вестибюле. Когда за ними закрылась входная дверь, момент настал. Карла и Дебора поняли это синхронно и, как будто всю жизнь к этому шли, воспользовались такой возможностью вместе. Хенсон и Клири успели расслабиться. Сразу за входом начинался ряд распашных дверей, и, когда их миновали все четверо, Карла и Дебора, не замедляя шага, просто повернули назад и оставили изумленных провожатых перед болтающимися створками, а сами выскочили на улицу и услышали позади жужжание сигнала тревоги, которое знаменовало побег.

Долго-долго они со смехом мчались прочь по темным дорожкам, сколько хватало сил. Их лупил дождь, в небе полыхали зарницы. Издалека донеслась торжественная песнь Антеррабея о красотах Ира, которые он не показывал много лет. Дебора с Карлой уже стали задыхаться, корчась от боли в боках. Потом, дрожа от холода и свободы, обе перешли на шаг. Их нагоняла пара огней. Это были автомобильные фары.

— Погоня! — задыхаясь, выговорила Карла, и они нырнули в кювет.

Когда огни растворились в темноте, беглянки выбрались из канавы и продолжили путь, довольно посмеиваясь своей прыти и ловкости. Вскоре показалась еще одна машина.

— Второй отряд?

— Не льсти себе, психованная! Это ведь проезжая дорога.

— Береженого Бог бережет… — И они вновь прыгнули в канаву.

Съежившись от холода и тревоги, Дебора впервые задумалась, как им быть дальше. Ни сухой одежды, ни денег. Никакого плана, никакого желания двигаться вперед — они и так зашли слишком далеко. Дебора попыталась припомнить, как Фуриайя учила ее делать то, чего хочется на самом деле, села на землю и привалилась, сама того не понимая, к отбойнику. Карла вытряхивала камешек из туфли. Когда автомобиль промчался мимо, они, перепачканные в грязи и теперь похожие, как близнецы, кое-как поднялись и двинулись вперед.

— Когда-нибудь придется повернуть, — размышляла вслух Дебора.

— Да уж конечно, — отозвалась Карла. — Мне завтра на очередную беседу с врачом. А сейчас просто очень нужно побыть одной, без провожатых и надзирателей, только и всего.