Наташа Нечаева - Русская принцесса Монако

– Каждому свое, Даш. Прокуроры обвиняют, мы на это плюем. И созидаем. Бизнес, яхты, виллы. Ленька в Антибе построился. У него еще и в Канне особняк с парком в четыре га. А ты говоришь, мошенник. Пахарь!

Подошли отметиться еще пара гостей.

– Искандер Махмудов, президент Уральской горнометаллургической компании, – отрекомендовал Тимур. – А это – уральский стальной король Вася Анисимов. Он недавно виллу Берлускони прикупил. И самолет у него тут самый большой. Наш чувак!

– Слушай, а тут кроме металлистов другой народ есть? – удивилась я. – Неужели у нас такая прорва металла, что все озолотились? Они его что, добывают и плавят?

– Металл, Даш, стального характера требует и чугунной задницы, – Дацаев приосанился. – Они, то есть мы, не добываем и не плавим. Не царское это дело. Мы – продаем. А вот и другая отрасль нарисовалась – Алишер Усманов, генеральный «Газпроминвестхолдинга». У него несколько яхт, самая большая – «Дильбар», в честь матери назвал. А это – Шурик Шусторович, бизнесмен, у него одна из самых дорогих лодок – Exelance-III. Покатаемся, если захочешь.

Следом с нами поручкался молодой и вертлявый Миша Зельман, как представил Тимур, самый крутой общепитчик на Лазурке: сеть кофеен и ресторанов, четырехпалубная Big Aron.

Подошел осанистый владелец «ДОН-Строя» Дмитрий Зеленов, передал привет от Ёсечки.

– Кто такая Ёсечка? – ревниво спросила я.

– Иосиф Кобзон, – отмахнулся Тимур. – Променял наше общество на Израиль, к Леве Леваеву подался, ну, знаешь, кто бриллиантами занимается.

Понятное дело, я кивнула. Типа знаю, как не знать? Бриллиантовые короли – лучшие друзья девушек.

На исходе первой дюжины мужчин я уловила, что кроме большого чувства человеческого достоинства, которое излучали форбсы и обыкновенные олигархи, есть и еще нечто, всех их объединяющее. Несмотря на то что каждый из них использовал свой парфюм, я это ощущала, когда они склонялись к моей руке в поцелуе, вторым слоем, как подшерсток у матерых кобелей, от них шел совершенно одинаковый запах. Запах денег. Или богатства. Пока еще с непривычки я толком отличить не могла. Этот запах, скажу вам честно, волновал мое естество гораздо сильнее, чем все изысканные ароматы, вместе взятые. От головокружения спасло одно: Тимур Дацаев, по объективному мнению моего носа, ничуть не уступал остальным. Это умозаключение показалось мне настолько здравым и приятным, что я заскучала. Если со всеми перезнакомились, перецеловались, переобнимались, значит, пора уже менять обстановку.

– Нам не пора? – преданно спросила я.

– Как скажешь, – приложился губами к моему лбу Тимур. – Хотел тебя еще с тезкой своим познакомить. Тоже наш, с Кавказа, грузин.

– Князь?

– Нет, он нам не конкурент, не бойся. Тимур Сапир, миллиардер.

– Сапир? Грузин? – уж с чем-чем, а с фонемами кавказских фамилий у меня проблем не было.

– Это он сейчас крутой Сапир, а был обычный Сепиашвили. Это сейчас у него небоскребы на Манхэттене и особняк в Мексике в семнадцать этажей, а раньше жил себе в обычной трешке в Тбилиси. Ходил пешком. А теперь летает на самолете, который купил у Хафиза Асада, и бороздит моря-океаны на лодке, второй по величине в мире. Больше только у королевы Елизаветы. Причем все его яхты-дома-самолеты отделывает только Дом Версаче. Прикинь? Кстати, он – твой коллега, учился на журналиста.

– Да ты что! И так разбогател? – я, честно говоря, офигела. Это не укладывалось ни в какие рамки! Журналист-миллиардер. Компромат, что ли, какой добыл и выгодно продал? На чем еще в моей профессии подняться можно? Но чтобы за компру такие деньги платили? Лично я о таком не слыхала. С другой стороны, кто же расскажет? Наоборот – вечный обет молчания… Ясное дело, я тут же заинтересовалась. – Познакомь!

– Нет вопросов, Дашунь! Кстати, знаешь, он недавно женился. И на ком? На массажистке с собственной яхты! Это в нем уже Америка корни пустила. Наши олигархи в выборе жен все же осмотрительнее…

Вот вам и реальное отличие в происхождениях бедного грузинского мальчика и потомственного дагестанского князя.

Несмотря на плебейские корни, Сапир меня просто очаровал. Профессионально, разумеется. Прикинув, какой можно забубенить очерк о сбывшейся американской мечте, я тут же приступила к делу.

– Нет, Дашенька, – огорчил меня Сапир, – журналистом я так и не стал. Мы же уехали. Сначала в Израиль, потом – в Америку.

– Ваши родители были диссидентами? Они боролись против коммунистов? – я почувствовала флюиды сенсации.