Михаил Чулаки - Примус

Значит - вернулись времена рулетки и судьбы.

Каково было знаменитым и счастливым футболистам Старостиным с восторженного стадиона разом в пыточный подвал? Вчерашнее счастье тоже мнилось им как далекий сон!

Больно было лежать на комьях ваты, но ненависть к пытателям, выбравшим его в жертвы, оставалась сильнее боли.

Внезапно надвинулась массивная фигура. Мохнач.

Герой слышал всякое про камерные нравы и испугался - оказывается, и в его положении можно еще чего-то испугаться. А он-то воображал, что упал уже так глубоко, что глубже падать некуда.

- Слышь, припаренный, хочешь мастырку?

- Чего?

- Травку покурить. Полегчает. После припарки лучшее дело - мастырка. Поплывешь по плану.

Наркотик, значит, понял Герой.

- Не, спасибо.

- Не "спасибо", а мудак ты недоделанный, - добродушная интонация мгновенно сменилась злой. - Таких здесь, знаешь, - на бригаду кидают.

Непонятно, но скверно. Ясно только, что враги со всех сторон: враги в пыточных кабинетах, но и в камере общество не лучше. Здесь и там желают приспособить его к своим нравам, своим целям. Страшный человек, однако, не стал сразу приводить в исполнение смутную угрозу, отвалил.

Герой не то чтобы заснул, но забылся.

Но не все в камере плохи. С утра Героя наставлял сосед в покосившихся очках, тот, что выступал уже переводчиком с блатного языка на русский.

- Если хватит сил - не признавайтесь. Ничего не подписывайте. Упритесь рогами, как здесь образно выражаются. У них ведь по-прежнему все на признаниях держится. Царица доказательства. Богиня! Признался - пропал. Никакой суд потом ничего не будет слушать про припарки здешние. Извиняюсь, про пытки.

- Но ведь нужны какие-то улики. Объективные, - возразил Герой, сам стесняясь своей наивности. - На одних признаниях приговор не выносят.

- Устроят показуху, следственный эксперимент у них называется. Сначала режиссер ихний объяснит вам, куда идти, как показывать: здесь вы жертву придушили или кухонным ножом зарезали, сюда нож выкинули. И заснимут на видео. Это уже считается - объективно. А кто им мешает нужный нож принести? Вещественное доказательство, вещдок. Вы же его в руку возьмете, отпечатки свои приложите под ихним плотным руководством - и вперед на экспертизу. А с этой отпечаточной экспертизой уже такая объективность получится, что родная мать в ваше окаянство поверит! Свидетели отыщутся тоже - объективно покажут. Например, что труп из квартиры выносили. А этих шакалов знаете сколько вокруг уголовки кормится? Мелкая шпана припугнутая. Расскажут, как в кино: все видели, все подтверждают! Угрозыск - театр, все люди в нем актеры, учил такой авторитет, как Шекспир.

Собеседник выделил голосом слово "авторитет", намекая на его особенное значение в здешнем тюремном государстве.

- У вас кто следователь? Следак то есть?

- Люлько.

- Мы с вами и вовсе товарищи по несчастью. У меня - тоже. Худший вариант. Бывают и тут - разные. Некоторые не бьют просто так. А этот - садист. Любит свою работу. Кайф ловит, когда куражится. Я уже год здесь парюсь. Уже и сознался, чего не делал, а ему все мало. А некоторые выходят! Кто платит. За свободу надо здесь платить - наличными. Вы слышали за все годы, чтобы судили хоть одного крупного наркодельца, например? Нет и не было такого! Потому что платят. Свобода - тоже рыночный товар. У нас в семье денег нет, вот и гнию здесь. Я жене объяснил все. Ей и Люлько объяснил, он любит с родственниками разговаривать: как бы дополнительные сведения от них тянет, а на самом деле намекает. Ну нет у нас, но можно же занять, пусть даже квартиру продать. Жена не хочет, о детях думает. А обо мне?!

Казалось, сосед сейчас заплачет.

Герой спросил совсем тихо, чтобы не услышал бригадир камерный:

- А как же этот Мохнач? Он же из блатных, у них деньги есть. Как же он не заплатит за свободу?

- Не у всех блатарей такие деньги. Да и сидят они иначе, не так, как мы. Для них тюрьма - мать родна. И бывают дела слишком громкие, тогда не всегда можно так откровенно выпустить: все-таки шум поднимется.

Снаружи послышалась возня, распахнулось устроенное в двери раздаточное оконце - форточка называется, обитатели стали шумно доставать алюминиевые миски и ложки, но Герою не достался тюремный завтрак:

- Братеев, на выход! - объявили. - Без вещей.

- Голодным вызвать - тоже приемчик, - прокомментировал наставник Героя.

Но Герой еще не успел изголодаться и не пожалел о несъеденном завтраке. Он готовился к борьбе и боли - так чту ему пустой желудок!