Михаил Чулаки - Примус

- Даром телефоны на столе не оставляют, - словно бы задумчиво сообщил следователь. Как бы рассуждая сам с собой. Хотя ясно, что свою версию он составил.

Что и подтвердилось:

- А теперь я тебе, - тоже с нажимом, - расскажу, как было дело. Ты Ариадну Котову к себе позвал, но что-то ей показалось подозрительным, о чем-то она тревожилась! Может быть, слышала о твоих порочных наклонностях. Может, уже пропадали твои знакомые. Мы еще переберем картотеку без вести пропавших молодых женщин. А она уже слышала про тебя раньше нас. Но и всякие бабские чудеса про тебя рассказывали, захотелось ей испытать. Но телефон твой на всякий случай положила на стол, на виду. Чтобы знали, у кого искать, если что-то с ней случится. А как потом было, ты сейчас сам расскажешь. Может, поскандалили вы, может, просто любишь ты под конец придушить для полного кайфа. Вот так, Херой Григорьевич.

- Чушь, - сказал Герой.

Чушь - но ему сделалось очень страшно. Потому что слышал он не только о том, как менты обирают пьяных. Но и о том, как выбивают признания. Уже и картотеку пропавших без вести готовы на него навесить.

- Еще раз прошу: колись сам. Здесь и сейчас. Сразу. Чтобы и тебе легче и нам меньше работы. Оформим как явку с повинной, суд потом тоже учтет. Ну?! Как убивал?! После ссоры или для кайфа?! Если после ссоры, меньше нужно по картотеке перебирать, после ссоры - значит, не маньячишь. Бытовуха.

Ему любезно предоставили выбор. И дали хороший совет: конечно же, маньяку статья гораздо хуже. Расстреляли же Чикатило. А бытовое убийство, может, в пределах десятки. Мелькнула мысль: согласиться сейчас, выйти из кабинета здоровым, а потом отпираться на суде.

Но не мог он, чтобы завтра судачили все знакомые: "Братеев-то убийцей оказался! А что - он способен! - Нет, я не ожидала. - А я думала всегда: такой способен!"

- Чушь это. Никого я никогда не убивал. Ни Ариадну...

В ответ он получил резкий удар сзади по затылку, так что голова кивком качнулась вперед, а подбородок воткнулся в грудь. Это кто-то из банды пинкертонов следствия.

- Язык не откусил? Ну так откусишь язык свой поганый! Как он у тебя повернулся болтнуть, что я чушь сказал?! Ну, быстро и подробно: за что и чем?!

- Я ее не убивал...

Удар сзади повторился. Больно - но еще не слишком больно. Больше - страшно и обидно разом.

- Будешь правду говорить?

- Я уже сказал правду.

- Нет, не понимаешь ты. Ну посиди, подумай.

Следователь медленно, очень картинно встал, обнаружив неожиданно длинный рост, хотя за столом казался скорее маленьким, собрал со стола какие-то бумаги, уложил их в портфель и медленно вышел.

- Не огорчай следака, понял? - послышался совет сзади.

Герой повернул было голову - и получил удар в глаз.

- Сидеть прямо и не оглядываться. Ну, будешь правду говорить?

- Я уже сказал...

Из-под Героя выдернулся стул, он полностью отметил в сознании миг невесомости, когда парил без опоры - и грохнулся копчиком, спиной, затылком об пол.

Это было уже очень больно. И по-настоящему страшно. Голову беречь. Шов бы недавний выдержал! И последняя почка! Но именно в этот момент появилось и новое чувство: ярость!

Никогда, как обнаружилось, он никого не ненавидел до этой минуты. Ненавидел до того, что величайшим наслаждением было бы схватить и этого следователя Люлько, и палача, притаившегося за плечами, и бить, бить, бить нет, медленно, подробно, тщательно убивать, откусывая щипцами по сантиметру, чтобы умирали долго-долго.

Сапоги вонзились в ребра. Очень больно, конечно, но спазм ненависти обезболивал отчасти. Похоже помрачалось сознание и уходило в туман все вокруг при любовных приступах Героя. Пароксизм ненависти оказался родственным припадку любовной страсти.

Пусть убьют! Даже, может быть, лучше, если убьют, забьют - тогда изуродованный труп будет обличать садистов!

- Ну, вспомнил, как было дело?!

Герой решил - молчать. Что-то говорить бесполезно. И много чести для этих подонков: слышать его голос!

- Чего, откинулся уже? Не валяй ваньку. Таким, как ты, пятерная доза положена! Ну, вспомнил?! Будешь рассказывать?!

Пусть убьют! Пусть сядут за это! Пусть их уголовники в зоне раскатают печенкой наружу!

Его снова вздернули вверх с пола и с размаху усадили на стул.

И словно ждал за дверью, тотчас вернулся оживленный следователь Люлько, как будто радостную новость узнал в коридоре.

- Ну что тут у нас?

- Молчит, гнида.

- Напрасно. Совсем напрасно. Мы ведь тело уже нашли. Эксперты добудут материал в известном месте, сравнят с твоим - и будет полное совпадение. Как у пули и ствола. Признание - оно только облегчит, а мне твое признание и вовсе лишнее. На уликах пойдешь. Труп есть, экспертиза приложится - прозрачное дело. Ну как, вспомнил, как убивал Ариадну Котову?