Лия Флеминг - Девушка под сенью оливы [litres]

– Сэр, обещаю! Как только прекратятся бомбежки и обстрелы и ситуация вокруг города более или менее нормализуется, мы немедленно отпустим вашу дочь домой.

– Меня волнует другое! Мы должны быть вместе, понимаете? Наш раввин предупредил, что уже в ближайшее время немцы начнут регистрировать всех членов еврейской общины. Кто знает, что с нами будет потом. Мы на этом острове теперь дважды пленники: во-первых, как евреи, а во-вторых, как островные жители.

– Не волнуйся, Соломон! – неожиданно заступилась за Йоланду тетя Мириам. – У нас хорошие соседи из числа христиан. В случае чего они позаботятся о нас.

– Будем надеяться, что до самого страшного дело не дойдет, – попытался разрядить обстановку Андреас. – На Крите издревле бок о бок жили люди самых разных национальностей. А еврейская община на острове и вовсе одна из самых старейших. Евреи поселились здесь еще раньше турок. Уверен, несмотря на все свои драконовские порядки, немцы все же будут соблюдать законы. Что касается сестры Маркос, то я готов лично гарантировать ее безопасность.

– Охотно верю в ваши добрые намерения, молодой человек. Но поймите правильно, меня волнует не только безопасность дочери, но и некоторые нормы приличия, которые она обязана соблюдать как член еврейской общины. Так было в Салониках, где мы жили раньше, так было в Афинах. В противном случае ее попросту перестанут уважать свои же.

– Папа! – не выдержала Йоланда. – Я провожу доктора Андролакиса, а потом мы поговорим, ладно?

Ее всю трясло от возмущения. Отец был непозволительно груб с гостем. Он даже не предложил доктору сесть и выпить рюмочку! Какой стыд! Что теперь подумает Андреас о ее семье?!

– Простите папу, Андреас! – повинилась она перед ним на прощание. – Родители просто панически боятся за мою репутацию. Мой дядя и вовсе придерживается ортодоксальных норм и считает, что незамужняя женщина не должна работать где-то вне дома.

– Не переживайте! Я все прекрасно понимаю, – сказал Андреас и тихо добавил: – Но вы нужны нам, Йоланда. Вы мне нужны! У меня имеются и кое-какие собственные планы на ваш счет. Я очень на вас рассчитываю.

Его искренность обезоружила Йоланду. Волна любви и благодарности затопила ее сердце. И одновременно закралась тревога.

– Вы уходите из клиники?

– Не совсем. Просто время от времени я стану отлучаться в горы. Туда потянулись многие, кто горит желанием продолжить борьбу. Уже появились первые отряды бойцов Сопротивления. Британцы, отступая, тоже оставили в горных районах много своих из числа раненых. И всем им нужна помощь.

– Но ведь такие отлучки сопряжены с огромным риском, – прошептала Йоланда, незримо почувствовав присутствие матери.

– Мне будет спокойнее на душе, если, уезжая в горы, я буду знать, что в клинике есть вы. Вы сумеете присмотреть за новенькими и в случае чего помочь им.

– Йоланда, ты где?

– Иду-иду, мама! Хорошо! Но мне понадобится несколько дней, чтобы уговорить домашних.

Андреас схватил ладонь Йоланды и, улыбнувшись, благодарственно сжал ее обеими руками. Слова были не нужны. Этот прощальный жест сказал Йоланде все. Она закрыла за доктором дверь и тяжело вздохнула. Что бы они сейчас ни стали ей говорить, ничто на свете не заставит ее передумать: она возвращается в клинику.

Еще один незабываемый по своей красоте закат в бухте Галатас. Солнце, подобно раскаленному огненному шару, медленно скользит по небесному своду, пока наконец не проваливается в море. Мы припарковались прямо на обочине автострады, ведущей из Ханьи. Миновав небольшую таверну, спустились по ступенькам вниз, в сторону пляжа, и пошли вдоль берега. За столько лет я уже подзабыла, в каком месте нужно было свернуть с автострады, чтобы попасть туда, где когда-то стояли корпуса старого госпиталя. Кажется, сейчас на этом месте разбит палаточный лагерь, а еще дальше, между деревьями, белеет небольшая часовня. Вполне возможно, она была здесь всегда, просто я забыла о ней. Зато пещеры остались на своем законном месте, там, где были и шестьдесят лет назад.

Лоис попросила Алекса сфотографировать нас на их фоне, но я отказалась, не вдаваясь в излишние объяснения. Как объяснить нынешним молодым, что когда-то эти пещеры превратились в самое настоящее кладбище? Ну а кто же станет фотографироваться на фоне братских могил? Да, все вокруг изменилось за прошедшие годы, и только пейзаж остался прежним. Тот же великолепный вид на море и остров Теодори, та же бесконечная полоса золотистого пляжа на морском берегу.