Лия Флеминг - Девушка под сенью оливы [litres]

Она готова была расплакаться от обиды. Все тот же прежний Брюс! Обращается с ней как с ребенком.

– Афина, я хочу пи-пи, – подала голос Вики, младшая дочь хозяев.

Это же надо! Сейчас она уйдет от него, и все! Он даже не заметит ее отсутствия. Еще бы! Ведь впереди у него такие важные дела. Гораздо, гораздо более важные, чем она.

Пенни пошла к ребенку, робко надеясь на то, что, может, в конце их совещания ей удастся перекинуться с Брюсом парой слов наедине.

Увы-увы! Мужчины провели в жарких спорах всю ночь, и им было не до женщин. Они пили вино, пели песни и снова с головой уходили в дискуссии. На рассвете, прихватив на дорогу немного фруктов и хлеба, они направились к дверям. Брюс остановился на пороге, чтобы поблагодарить хозяев. Потом он подошел к Пенни и взял ее за руку, точно так же, как когда-то в пещере.

– Пенни! Обещай мне, что ты вернешься к Йоланде. Я обязательно свяжусь с тобой, но позже.

Он потрепал ее по щеке и исчез. Точно так же, как когда-то в Афинах. Все повторяется.

Райнер еще раз внимательно перечитал донесение Ставроса, миновал патруль, который остановил его для досмотра, и пошел дальше. На карте было точно обозначено, где именно хранится передатчик. Глубоко в пещере. Ставрос также сообщил и последние новости о перемещениях британского агента Панайотиса. Тот сейчас находится в окрестностях Апокоронаса, а его подружка, сестра Афина, вернулась назад в Ханью. Кажется, пришла пора ее допросить.

Вообще-то Райнер не любил, когда ему приказывают всякие чужаки. К тому же у него была своя тактика, в корне отличающаяся от гестаповских методов. Сейчас в его задачей было максимально четко скоординировать все готовящиеся рейды в горы, причем так, чтобы опередить местную полицию. Иначе те, проявив служебное рвение, похватают повстанцев раньше их. А они зачастую арестовывают не тех, кого надо, да и потом многие арестованные умудряются у них сбежать из-под стражи. Да, дисциплина в армии расшаталась дальше некуда. Что же до местных властей, то им вообще нельзя доверять. Никому! В глаза улыбаются, обещают горы золотые, а в итоге – пшик! Чего ждать, когда многие местные полицейские, включая даже офицеров, сами подались в горы, скрываясь от арестов.

Итак, Пенелопа снова в Ханье. Но на службах в католическом храме он ее ни разу не видел. А он всегда там бывает и всегда ищет ее глазами. Однако умна, ничего не скажешь! Легче всего спрятаться в толпе.

Отец Павло окропил бойцов святой водой и благословил их. У Йоланды сжалось сердце. Дай бог, чтобы все обошлось и все вернулись живыми. Андреас прихватил с собой и рюкзак с аптечкой. Хорошо бы, чтобы она им вовсе не понадобилась. Ах, как бы Йоланде хотелось пойти в поход вместе с ним! Другие молодые женщины уже давно ушли в горы вместе с мужьями, взяв в руки оружие. Но родители Андреаса были категорически против: прежде всего надо думать о ребенке.

Йоланада долго махала партизанам вслед. Когда они вернутся, никто не знает. Как сказал ей Андреас, его отряд должен соединиться с еще одной группой по дороге на Сфакию, где-то недалеко от Аскифу. Йоланда подняла голову и посмотрела на небо. Ни облачка! Что может быть прекраснее Белых гор в погожее апрельское утро! Цвета такие яркие, сочные, насыщенные. Свежая зелень листвы, алые маки, желтые маргаритки, белые скалы, ярко-синее небо.

Прошла Пасха. Впервые Йоланда отмечала ее не с родителями. Как ей хотелось увидеть их, рассказать им о том, что она ждет ребенка! А вдруг она подарит им мальчика? Неужели они не примут ее обратно вместе с их внуком?

Ближе к полудню к ним на ферму прибежала женщина из деревни.

– Слышали новость? Генерала взяли в плен! Его уже переправили в горы!

– Какого генерала? – удивилась Йоланда. – Мы ничего не знаем!

– Самого главного! Из Ираклиона. Генерал Крейпе. Британцы вместе с нашими мужиками умыкнули немецкого начальника прямо у них из-под носа! – Женщина смачно сплюнула на землю. – Вот они теперь и рыщут вокруг, как звери. Поделом им!

Йоланду новость не обрадовала. Напротив, душу сразу же наполнил безотчетный страх. А что, если группа Андреаса тоже участвовала в этой операции? Нет, не может быть! До Ираклиона больше ста миль. А они вышли в поход только на рассвете. Зато сейчас начнутся повсеместные обыски и аресты. Ей стало не по себе. Захват командующего немецкими войсками, резиденция которого находилась в непреступной крепости, – это, конечно, сокрушительный удар для немцев. И хороший щелчок по их самолюбию. Но не слишком ли высокую цену придется заплатить критянам за эту моральную победу?