Исаак Шапиро - Черемош (сборник)

Полина вернулась домой. Вначале не заметила перемен, была замкнута в себе, без внимания и интереса ко всему вокруг. Лишь на уговоры Стефы вставала с дивана поесть, вымыться.

Когда окрепла, втянулась в хозяйство, лишь тогда увидала, сколько работы проделано в доме. Оставалась уверена: это благодаря Стефе, ее заботе, ее руками, иначе быть не может – Божий промысел.

Будет, конечно, брехня – сказать, что Петро всякий раз вспоминает о Долинском. Дни набиты хлопотами, как табак в этой сигарете. Куда денешься… Сын Андрюшка уложил на землю свой велик, переднее колесо почувствовало свободу, завертелось, и спицы слились в сплошной шуршащий круг.

Припомнились Тикану Сашкины слова: «Время катится, как то колесо, звеня и подпрыгивая».

Сегодня бы он Сашке поддакивал.

Время и впрямь бежит скаженно. Пацаном, бывало, день до вечера – огромный. Неделя – долгая, конца не видать. Год – вообще меры не имел. А теперь время – с горы на полной скорости…

Сашку порезали в мае. Уже полгода. Летит колесо, набирает обороты…

Чумовой Сашка… Будто вовсе не было его в городе, не куролесил, не шутил… А какие финты откалывал! И никого не колышет, что сгинул человек, – все заняты, суетятся. Куда спешат, мураши? Обидно… С нами так же будет. Корова хвостом – хлысть! Как муху. И несут тебе венок от профсоюза.

Одно хорошо, слава Богу, Андрюшка растет, днем и ночью, как на дрожжах…

В конце октября Полина позвала на день рождения. Не свой, понятно, Сашкин. Встретила радушно. Само собой, в темном платье, темно-красные бусы, только волосы не в трауре, светятся.

На серванте, за стеклом, Сашкино фото. Кожаная кепка, воротник плаща поднят. В глазах смешинка. Смотрит на корешей – мол, хорошо, что пришли, и я с вами здесь. Прошу к столу, дамы и господа…

А стол накрыт по всем правилам, как положено: салаты, холодец, копченый балык и прочие прелести для услады гостей. И уж вовсе негаданно: Полина выставила запотелую фасонную бутылку. В золотистом ее нутре плавал перчик.

Хлопцы переглянулись. Помня сухой закон в этом доме, пришли с пустыми руками.

Полина смущенно стала оправдываться:

– Не знала, какую именно вы любите…

Вася не сдержался:

– Мы ее уважаем в любой посуде. От кружки до канистры.

Стефа сидела рядом с хозяйкой, по привычке, распорядилась:

– Петро, наливай. Ты у нас мастер в этом спорте.

Полина двумя руками прижала стопку к груди, чтоб не расплескать. Тихо предложила:

– Выпьем молча.

Никто не торопился закусить, будто хотели как можно лучше прочувствовать питье. Или ждали чего-то. Вася незаметно кивнул Федору.

– Полина, можно вас на минутку.

На кухне Федор аккуратно прикрыл дверь, старался не басить:

– Полина, это самое… два слова… хотел…

Ему не хватало воздуху. Полина смотрела вопросительно, спокойно.

– Понимаете… – продолжал Федор. – Те… которые Сашу… Их уже нет.

– Они сбежали? Не нашли?

– Именно что нашли. Потому их уже нет.

– Убили?..

– Что вы, Полина? Я похож на убивца? Нет. Они угорели. С печкой неполадки, вот и случилось. Сами задохлись.

– Где это?

– Говорят, на Каличанке.

– Сколько их было?

– Говорят, вроде четверо… Туда им дорога. Бог не фраер. Теперь, Полина, вы знаете, что должны были знать.

Помолчал, и добавил:

– Только, Полина, я вам ничего не говорил. И вы ничего не слышали.

Они вернулись в гостиную. За столом смолкли, смотрели на Федора. Тот показал ладонью: полный ажур! Уже было налито по второй.

– За вас, Полина!

Стефа разрезала холодец на увесистые квадраты и лопаткой подала каждому. Полина отнекивалась: она с интересом смотрела на мужиков. Саня был непривередлив, но не большой едок. А эти густо намазывают горчицу и неторопливо, с завидным удовольствием уминают упругий студень кусок за куском – значит, понравилось.

Тикан головой понимал, надо о Сашке сказать, для того и собрались, а язык узлом завязан. За себя стыдоба. Не дружок – чурка. «Сижу как обоссанный. Что ни вспомнишь, все невпопад. Не станешь рассказывать, какие фокусы откалывал, сколько выпито, как баб кувыркали. Верный был, как овчарка. Чуть что, первый грудью шел. Он бы про меня слова отыскал, будь спок, у него б не задержалось. Но и мы уже свое сказали…»

Меж тем Вася шепотком спрашивал у Федора: может, стоит объяснить насчет сажи, она копится, копится, потом – пробка. А еще бывает, сдохлая птица в дымоходе…

– Насчет дохлой птицы – это ты вовремя, к столу…