Исаак Шапиро - Черемош (сборник)

А когда освободил меня Федя, от радости сердце размякло. Будто впервой белый свет узнал, и Федину морду, зевало до ушей, и стены родные, и свою стерву рыжую… И, верьте слову, слезы в горле душили и капали, хотя их никто не видел.

Принес Федя срочно две «Московские» за мое спасение. Весь выходной из дома не отлучались, душевные раны лечили. Даже Стефка слова не сказала.

Назавтра пошел в «скорую» – бюллетень требовать. Только врачиха уперлась: не дам. Может, говорит, ты по пьяни не тем местом в горшок сел, а сейчас бюллетень просишь. Травма у тебя не производственная, не бытовая, а довольно странная. Больше, говорит, в горшок не ныряй. Опасный спорт. Головой рискуешь.

И не дала, зараза.

Я так думаю: если человек может, а не пьет – он дурак. Это точно, из собственной биографии знаю.

Говорят, от пьянки фулиганы и разные ЧП, но тут еще большой вопрос. Водка для всех сорок градусов имеет, но один выпьет – веселый, песни играет, другой – скандалит. В чем загвоздка? А в том, что она, родимая, человека раскрывает, какой ты есть, без прикрас и без придуривания. Так что от водки, если подумать, одна польза круглым счетом. И государству, конечно, прибыль немалая. Другое дело, если организм не принимает. Здесь ничего не попишешь. Судьба такая досталась, носи ее, как горб. А кто водку просто не уважает, то у меня для него слов лишних нет.

Вот про тот случай, как я пить бросил.

Ехал однажды с калымом. Пять кубиков досок вез. Половая сороковка. А на душе, как сейчас помню, беспокойство: уж очень все гладко получилось – загрузился быстро, город проехал без заминки и клиент ждал в селе неподалеку.

Но сердце у меня, надо сказать, как у пса нюх, – на дальнем расстоянии чует. Только вышел на трассу, смотрю – хана! У первой же развилки дневалят два мотоцикла, и их трое, голубчиков, с красными околышами. Пасутся на асфальте. Ждут моей погибели! А я молодой, ни одной отсидки. Вижу – светит мне решетка.

Что говорить: полные штаны страха. Одному еще можно в лапу дать, а с тремя не столкуешься. И проклял я этот калым, и этих гадов ползучих, и эту жизнь никчемную – ведь сколько ни воруй, все равно не хватает…

А один уже палку выбрасывает, чтоб я в сторонке встал. Что делать? Притормозил я немного, из кабины высунулся и кричу:

– Вы здесь прохлаждаетесь, а на семнадцатом километ ре авария, два автобуса – лоб в лоб. Васильев, – кричу (это их начальник), – там ждет вас, велел: кого увижу – сразу прислать!

Порасспросили они место и покатили, куда их направил. Смотрю, один оглядывается – мой номер запомнить. Но у меня задний борт открыт, и доски так свисают, что номера не видать. Порядок! Вытер я лоб, давлю на газ и молюсь, чтоб мотор не подвел. Слава Богу, в этот раз обошлось.

А вечером закатился в ресторан и все, что закалымил, подчистую прогулял. Наутро опохмелиться нечем. Вот тогда и дал слово – баста! Не пью! Не пью и – точка!

Бросил ту автоколонну ко всем чертям, пошел на тихую работу в гараж обслуживания. Никаких тебе хлопот с запчастями, возишь начальников куда надо или книжку читаешь, если спать не хочется, а зарплата идет!

Выдали мне газик – для начальства помельче. Но порядок должен быть, как для высших, – блестеть все должно. И ГАИ тоже иначе относится. Раньше какой-нибудь лейтенантик в упор тебя не видит, теперь головой кивает, здоровается. Совсем другой коверкот!

Тут как раз праздники подоспели, выборы.

Все люди как люди: с утрема примут сто грамм, потом и голосовать можно. Отдашь быстренько свой голос и – первым долгом отметиться в буфет. Стоишь в очереди, слова говоришь, а внутри тебя все жилочки подрагивают, чтоб скорее беленькую взять. Оттого на выборах начальный стакан завсегда сладкий.

Правда, в этом буфете долго не посидишь, неудобно, зато собирается коллектив и можно двигаться дальше. Только мне двигать – некуда. Как чумной потолкался среди людей, послушал треп, а больше что делать? Пригласили знакомые ребята, подсел к столику, не отказался, но в сухое горло ничего не лезет, сидишь будто контуженный, компанию портишь. Ушел я.

Дома книжку взял, про шпионов. Люблю про шпионов. Это не то что колхоз или любовь: там разговоров много, а какой толк, сами знаем, не маленькие. То ли дело – шпион, с ним как ни крути, он в дамки пройдет.

Только, значит, освоился с книжкой, смотрю, наш дежурный подкатил. Вызывают в гараж. Я, конечно, на дыбы: