Исаак Шапиро - Черемош (сборник)

Я лично не набрался. Слегка был подшофе, не больше.

Небо уже в темень ушло, когда с хлопцами распрощались. Нам с Федей по пути. Возле дома говорю ему:

– Покури здесь. Если шуметь будет, к тебе ночевать пойду.

Так лучше, думал.

Придержал дверь на весу, – когда дом спит, от нее скрип на три этажа, – тихонько бочком прошел. Не успел ботинки снять, свет зажигается, выходит Стефка, ночной горшок от Андрюшки несет. Уставилась на меня как пугало, молчит. Я к ней по-человечески, без скандала, мол, в гараже запаску монтировал, задержался, а зарплату в понедельник обещали…

Она ни слова в ответ, подошла и горшок на голову мне надела. Как шляпу.

Я, конечно, расстроился. Хоть от родного дитя, и сикает он, что воробей, но все равно обидно. Не ожидал такого отношения.

– Чего хулиганишь? – спрашиваю.

А в ней нечистая сила бушует. Схватила в углу какой-то дрын, как двинет меня по кумполу! Счастье, что горшок железный, иначе был бы в доме свежий покойник.

– Ах ты, чума! – из-под горшка кричу.

Хочу врезать за такую встречу, но не получается. Горшок от удара на уши налез, туго сидит, будто припаян.

Это сейчас так складно выходит, а в том мокром положении у меня разума не было, один черный туман. Кинулся сгоряча вперед – и враз кулаки о стенку ссадил. Размахался напропалую Стефку достичь, но все мимо. Без толку грохот устраиваю. Каждый косяк, каждый угол меня пинает. Тычусь по квартире, как слепое котя, только калечусь. Под ногами стекло битое…

Я Стефку на звук ловлю, а она, змея, за спиной спрашивает:

– Как дела, жених?

Значит, донесли уже, раззвонили о письме в гараж. А может, про другой левый заезд пронюхала, у них, мокрохвосток, эта служба четко поставлена. Но мне плевать. У меня в глазах темень и на душе обида. Головой мотаю, горшок стянуть не могу.

Чистый кошмар!..

Слышу, Андрюшка ревет-заходится. Жалко пацана. Чувствую, пора кончать балаган. А с благоверной я потом посчитаюсь, отольется ей эта потеха. Но как вылезти из горшка, не соображу.

Решил на мировую пойти, так сказать, временно. Стефке велел Федю позвать, внизу ждет. А она еще выдрючивается, на цырлах стоит. Наобещал ей всяких слов, – смякла, рыжая, кликнула дружка.

Только Федя на порог ступил, слышу, ржет, поганец, остановиться не может. Друг называется…

– Лопнешь, смердило! – говорю. – Лучше помоги на свет выйти.

Приложил он руки к горшку – у меня в черепе все клепки трещат.

– Стой, – кричу, – чего крутишь, она ж не на резьбе.

Начал он другим манером, – один хрен, не идет, хоть убей!

Федя говорит:

– Надо автогеном резать.

От его советов плакать хочется. В кого он такой умный?..

– А чё? Попробуем?..

– Морда, – говорю, – ты ж мне мозги автогеном расплавишь…

– Я аккуратно, мозги не трону…

Подумал он и решил:

– Мозги тут ни при чем. Их мало, наружу не выпирают. Тебе уши конкретно мешают. Может, рискнем?

– В каком смысле?

– Подрезать немного.

– Сгинь, дубина!

– Я аккуратно…

Даже Стефка вмешалась:

– Ты что, Федор, ополоумел?!

Решили в «скорую помощь» сходить, случай ведь с медициной связан. Полотенцем горшок обмотали, позор спрятать. Повел Федя за руку, как слепца, мое дело – ноги переставлять. Зубы сцепил, молчу, как памятник. А Федя долдонит без стопора:

– Не торопись горшок снимать, тебе к лицу. Помнишь «Железную маску»? Учти, женщины имеют крупный интерес к маскам, липнут на тайну. Горшок тебя красит лучше всякой медали…

Всю дорогу в таком духе измывается.

Говорю:

– От Долинского научился, вижу.

А ему неймется:

– Сквозь железо видишь?! Я и говорю: не снимай. Скажи спасибо, что ручка снаружи. Есть за что держаться, когда ноги не держат…

В «скорой» та же петрушка началась. Раскрутили полотенце, снова – хаханьки да смехуечки. В журнал записывают: где и от чего пострадал. Федя разъяснил: спортом занимаемся. Прыгаем с большой высоты. А горшок – это техника безопасности требует. Только размер плохо подобрали, малый размер.

Стали врачи крутить-вертеть, пыхтят, мазями пробуют. Федя им советует: а если уши подрезать?

Медики решили: нет, к медицине это происшествие не относится. Тут нужен специалист другой квалификации: слесарь или жестянщик. Так прямо и сказали. Сами признались, что не специалисты. Чему их учат за народные деньги?! «Помощь» называется…

Вернул меня Федя домой. Нашел в сарае ножовку, но пилить не стал: ночью по железу скрести – соседи всполошатся, прибегут. Так до утра и просидел, горшком запечатанный.