Эдуард Лимонов: Седого графа сын побочный

На Салтовском посёлке эталоном мужественности считались физическая сила и драчливость. В моём отце не было ни физической силы, ни драчливости. Я, его сын, стал шпанить и заниматься гантельной гимнастикой с 15 лет и потом всю жизнь делал это. Я хотел стать противоположным моему отцу. Я себе никогда этого не сказал. Но я слышал многократно повторенное моей матерью о моем отце: «наш отец как девушка», — а моя мать его, моего отца, очень любила.

Можно сказать, я выдавливал из себя моего отца по каплям, делая это ежедневно, всякий раз, когда пыхтел с гантелями, наращивал мышцы.

Но вот сейчас, на склоне лет, я к нему стремительно приближаюсь. Наши души подлетают друг к другу. Моя душа старше и главнее, она властная, мой отец в сравнении со мною слабак и растяпа, но это мой отец. Это от него, перенесенное поколениями, я унаследовал благородство. И не разжиженное какое-нибудь, а подлинное. Оглядываясь на свою жизнь, могу без скидок себе сказать:

Я был и справедлив, и честен. Не каждый может утверждать такое.

В 2011 году, в декабре 10-го числа партия (теперь она называлась «Другая Россия») потерпела самое сокрушительное поражение в своей истории. Вместе со всей оппозицией, но от этого не легче.

Пребывая в союзе с либералами с 2006 года, мы неслись с ними на американских горках событий, только ахая от ужасов и восторгов.

В 2006-м летом создали коалицию «Другая Россия» (по названию моей книги, написанной в тюрьме).

В 2006–2007 годах провели несколько успешных, многолюдных и разрушительных для властей «Маршей несогласных». 14 декабря 2006-го, 3 марта 2007-го, 14 и 15 апреля 2007-го и последний (увы) — 24 ноября 2007-го.

Далее наши союзники Каспаров и Касьянов стали ссориться, «Марши несогласных» по трусости Каспарова были прекращены. Хотя на этом пути мы уверенно шли к победе.

Потом я придумал для них «Национальную Ассамблею», но уже на первом её съезде произошёл разрыв: нацболы хотели объявить Национальную Ассамблею параллельным правительством России, а либералы (их было большинство в Совете Нац. Ассамблеи) переиграли нас.

Далее, поклявшись, что никогда больше не буду иметь дела с либералами, я запустил «Стратегию-31», суть её состояла в том, чтобы каждое 31-е число тех месяцев, в которые есть тридцать первые числа, выходить на Триумфальную площадь на несанкционированные митинги. Первый несанкционированный митинг состоялся 31 января 2009 года.

К лету поняв, что без помощи, одним, нам с проектом не справиться, нам не хватало людей, я пошёл к Людмиле Алексеевой, правозащитнице, и попросил подсобить. Правозащитники согласились.

Они почти сразу же пытались оттягать проект себе, но предали нас окончательно только 31 октября 2010 года. Потом был роковой день 10 декабря 2011 года, либералы, договорившись с властью, увели толпы возмущённых выборами «рассерженных горожан» на Болотный остров.

Все эти события есть в моей книге «Дед», так что можете найти там более или менее подробное описание.

Кое-как пережив Болотное предательство и поражение, мы было воспряли духом, когда начались украинские события. Нацболы рванули вначале в Крым, а из Крыма, где российские «вежливые люди» обошлись и без нашей помощи, рванули в Донбасс. Однако там уже сидела большой задницей на Донбассе официальная Московия, к тому же я неудачно выбрал для нацболов руководителя.

Мы там потеряли несколько человек убитыми, получили несколько человек увечными (один потерял ногу, ещё один живёт с шестью осколками в черепе, ещё у одного не работает рука). Призвав через основанную партией для сбора добровольцев в Донбасс организацию «Интербригады» туда около 2 тысяч добровольцев, мы всех их умудрились подарить чужим дядям, и их рассеяли по подразделениям. Наши попытки внедриться в политику ДНР и ЛИР были пресечены. Посетив в декабре 2014-го ЛИР, я увидел неприятные для себя и партии результаты.

Вся эта ситуация в Донбассе неплохо зарисована в моей книге «…и его демоны». Прочтите, будет время.

Если тебе нельзя в будущее, то куда можно?

Правильно, в прошлое.

В 2015 году, в августе я отправился в городок Бобров Воронежской области, где в 1918 году родился мой отец Вениамин Иванович Савенко.

Серебристо-чёрный наш «хуиндаи» свернул с трассы «Дон» на узкую местную дорогу, и сразу стало тихо и хорошо. Дорога меж могучими деревьями, обсаживающими её, шла по странно-изумрудным, неестественно спокойного цвета полям, как будто путешествуешь не в реальности, но в такой успокоенной и остановившейся мистической сказке.