Луиджи Пиранделло - Новеллы

Красивая она девушка, Чезара Рейс. Как раз такой тип красоты нравится ему больше всего. Бесчисленные удары судьбы (недаром Гори был преподавателем словесности — он так и подумал: «бесчисленные удары судьбы») придали ее чертам утонченность и печальное, мягкое благородство.

Так что ничего нет странного в том, что этот синьор Грими (да, боюсь, его фамилия все–таки Грими)... Ничего нет странного, что этот синьор Грими, как только ее увидел, влюбился до безумия. Бывает так в жизни. Он раза три приходил, а то и четыре, и все зря. Тогда Грими обратился к нему, к ее учителю, попросил замолвить словечко. Ведь синьорина Рейс так скромна, так прекрасна и добродетельна; она будет не гувернанткой, а второй матерью его детям. Почему бы ей не согласиться? Гори с радостью взялся помочь, и Чезара Рейс уступила. И вот, сегодня свадьба, хотя его родные были против, все эти... Грими? Грити? Нет кажется, все–таки Митри.

— Ну и черт с ними! — заключил тучный синьор Гори тяжело отдуваясь.

Невесте полагается дарить цветы. Она так просила его быть свидетелем при бракосочетании! Но он ей сказал, что тогда он должен будет сделать ей подарок, приличествующий высокому положению жениха, а это ему не по средствам, совсем не по средствам. Хватит того, что он напялил этот фрак! Вот цветы — это пожалуйста. Сильно смущаясь и робея, вошел он в цветочный магазин и приобрел пучок зелени, из которой выглядывало несколько цветков. Да, цветов там было немного, а денег он потратил достаточно!

Он свернул на виз Милано и увидел в глубине улицы, у дома где жила Чезара, большую толпу любопытных. Так и есть, опоздал! Вот у подъезда кареты. Наверное, все эти люди собрались поглазеть на свадебное шествие. Он подошел к дому. Почему это они так смотрят на него? Фрак пока что скрыт, под пальто. Может быть, фалды? Он посмотрел через плечо. Нет, не видно. Так в чем же тут дело? Что происходит? Почему закрыта входная дверь?

Привратник спросил его тихим, печальным голосом:

— Синьор пришел на свадьбу?

— Да... Я приглашен...

— Свадьбы не будет.

— Как не будет?

— Несчастная синьора... мать синьорины Чезары...

— Умерла? — закричал Гори, бессмысленно глядя на дверь.

— Сегодня ночью... скоропостижно... Учитель остолбенел.

— Господи, что ж это? Мать?.. Синьора Рейс?..

Он обвел собравшихся растерянным взглядом, как будто хотел найти в их глазах, подтверждение этих страшных слов. Букет упал на мостовую. Гори наклонился и тут же почувствовал, что фрак рвется под мышкой; он замер. О Господи! Так и есть. Лопнул.

Этот фрак был предназначен для свадебного торжества и вот теперь он предстанет в нем перед лицом смерти. Что делать? Подняться в таком виде? Вернуться домой?

Он подобрал цветы и зелень и растерянно протянул их привратнику.

— Будьте добры, подержите, пожалуйста. — И вошел в дом. Попытался взбежать по лестнице; первый пролет одолел без труда. Но на последней площадке (черт бы побрал этот жилет!) ему не хватило дыхания.

Он вошел в гостиную и сразу заметил какое–то замешательство среди собравшихся — как будто при его появлении кто–то быстро ушел или внезапно оборвалась оживленная беседа.

Сильно смутившись, Гори Остановился в дверях и обвел комнату растерянным взглядом. Он был один среди неприятельского лагеря. Все — важные господа, родственники и друзья жениха. Вон та старуха, должно быть, его мать. Вот эти две старые девы, наверное, сестры или кузины. Он неловко поклонился. (О Господи! Опять фрак!) Согнувшись, как будто бы его ударили в живот, он быстро огляделся — не услышал ли кто легкого треска. Да, снова этот проклятый шов под мышкой! Никто не ответил на его поклон, как будто серьезность момента не допускала даже легкого кивка. Какие–то люди (наверное, близкие друзья) растерянно толпились вокруг одного из мужчин. Гори присмотрелся, и ему показалось, что это сам жених. Он облегченно вздохнул и поспешил к нему:

— Синьор Грими...

— Мигри, к вашим услугам.

— Ах, Мигри! Ну, конечно! То–то я думаю... Грими, Митри, Грити... и не догадался, что просто Мигри! Простите... Я профессор Фабио Гори... вы, может быть, припомните... мы встречались...

— Очень рад, но... — прервал тот, высокомерно и холодно взглянув на него; затем внезапно вспомнил: — А, Гори... ну как же. Вы, должно быть... ну, так сказать, виновник... косвенный виновник этого брака. Да, брат говорил мне...

— Простите, простите? Как вы сказали? Значит, вы брат синьора?..

— Карло Мигри, ваш покорный слуга.