Голованов - айный язык птиц

– А за голубями кто приглядит?

– Я пригляжу, Саш, – говорит Валя. – Водичку сменю, покормлю…

– А зачем это, Валя?

– Помоги ему, – кивает Валя на Федьку. – Надо так.

Сашка смотрит на сестриного жениха внимательно. Вот, значит, появился такой. И впервые сестра ради другого человека его просит.

– Ладно, – говорит.

Федька (с облегчением):

– Ты, Саш, вещи теплые возьми: кофту там, телогрейку. И не уходи с утра никуда, понял?

На глинистом мысу в дельте Волги, за тростниковой крепью, отделяющей раскаты от моря, команда музыкантов поставила палатку, что-то сварили на примусе, доедают обед…

Алексей:

– Мужики, жрите быстрей, а то, как говорит Николай Иванович, мы вечер пропустим…

– Да времени хватит…

Постепенно загружают оборудование в лодку. Отталкиваются. Место, которое они выбрали, не очень-то, может быть, удачно: тут полно водоплавающей птицы: голоса гусей, уток, огарей, лебедей, всякой утиной мелочи сливаются в один квакающий фон… Поэтому Николай Иванович и говорит музыкантам:

– Вы что хотите записывать? Если мы сейчас в гнездовье бакланов наведаемся, то орать они будут будь здоров, только музыку с ними вряд ли сыграешь…

– Ну, – говорит Алексей, – я бы пошел просто по справочнику…

Миша-«звучок»:

– Леха, таких справочников до фига. Называются «Определитель птиц» – на си-ди. Там все расписано, даже голоса для примера. Но раз уж мы приехали сюда, писать нужно штучные вещи, соло. Вот, мы пишем вечернюю трель какой-я-не-знаю птицы. Завтра – еще две трели.

– Это верная мысль, – говорит Брайан. – Надо такие вещи собирать… Николай Иванович, здесь ведь певчие водятся? Ну хоть скворцы, например… О! Тонкая вещь – для тех, кто понимает…

– А знаете что? – вдруг говорит Николай Иванович. – Я вам подарок сделаю. Здесь рядом гнездовье сверчка… И вот с него-то мы и начнем.

А уж завтра – все другие главные певуны: пеночки, мухоловки, широкохвостки, камышовки…

– Идет! – вскрикивает Брайан. – Сверчок – это птичка?

– Ну да.

– Круто! Едем, едем… – Наклоняется к Николаю Ивановичу: – Вечером вы у меня услышите, что такое сверчок!

Съемки сверчка. Подробно: трель сверчка. Гнездо, глаз, лапки.

Возвращение в лагерь – почти затемно. Шуршат в палатке, виден под тентом фонарик, тени. Потом собираются у примуса, готовят что-то. Потом голос Алексея:

– Николай Иванович, спасибо за вашего сверчка… Очень красиво…

Брайан:

– Вот из таких солирующих трелей потом создается ядро звука. Только у меня вруб: в какой-то момент их должно быть очень много. Не десять-пятнадцать, как мы думали, а, допустим, сто. И все это невероятной плотности… Клубится… Звук Хаоса. Даже гул.

– Что тебя так прет от этого Хаоса? – спрашивает Алексей.

– Да потому что надо услышать истинный звук мира – хотя бы так, как мы слышим здесь. – Брайан настораживается и прикладывает ладонь к уху: – Тысяча голосов одновременно. Плюс волны, ветер, камыш…

И потом из этого рокота вытягивается, как нитка, песня сверчка. Просто на пульте тянем. А потом уводим ее в в бэкграунд, и на первое место выходит песня камышовки. Ее ведь мы слышали?

– Ее, – подтверждает Николай Иванович.

– Вот, песня камышовки или эта жемчужная россыпь скворцов – ты слышал? Такие световые пятна… вспышки в этом хаосе… А потом – взрыв! – и сольный прорыв… Ух, блин! Я уже все это слышу! Тут соловьи есть? – Николаю Ивановичу.

– Редко, только на пролете. Варакушка есть – из соловьиных. Это, я вам скажу, сказка…

– Не то что фламинго… – вставляет Алексей: он на самом деле туговат на ухо.

– Ну, вы не правы, – обижается за фламинго Николай Иванович. – Одни щелканья клювами в воде чего стоят…

– Фламинго можно сделать с перкуссией… – поддерживает его Брайан. – Только поколдовать надо… Можно мощное замутить колдовство…

– А зимородки поют? – спрашивает оператор Андрей. Очень уж ему понравились зимородки.

– Зимородки ныряют. И при этом коротенько пищат.

– Самое обалденное – они под водой летают, – обводит всех глазами Андрей. – Машут крыльями. Я сам видел.

Николай Иванович усмехается.

Синий огонь примуса.

Вдали на буровой светятся огни…

– Знаете, ребята, – говорит Николай Иванович. – Вы извините, «ребята», «ребята» – это я своих студентов так называю. Но, конечно, таких, как вы, мне встречать еще не приходилось. Безумная идея. Безумная задача. И вместе с тем – это самое то!

– Николай Иванович – наш человек! – одобрительно реагирует Алексей.