Ха Кхань Линь - Девушка из бара

— Тхюи! Подожди, вернись! Тхюи…

Но Тхюи уже была далеко.

— Что же произошло? Почему? За что?! — прошептал Кхиет и медленно побрел прочь от скамьи. Сердце его разрывалось. Ему хотелось кричать от горя, хотелось немедленно уехать из этого города. Если бы не встреча с Винь Ко, если бы не серьезные дела, он бы тотчас отправился в Хюэ, он бы не остался здесь ни на минуту, ведь каждая минута жизни в Дананге принесет ему теперь лишь страдания. «Почему мы так бессильны перед собственными чувствами?» — подумал Кхиет. Он посмотрел на небо. Ему вдруг почудилось, что звезды беспорядочно перемещаются, меняются местами. Трава холодила щиколотки. Ну что ж, чему быть — того не миновать. Тхюи сама распорядилась их судьбой. Тхюи… Такая милая, такая желанная… И вот все рухнуло. Он хотел вытащить ее из порочного круга, но ничего не вышло. Каждая девушка мечтает о спокойной жизни в кругу семьи, но Тхюи это, видимо, не нужно — именно поэтому она не желает расстаться со своей стойкой в баре. И он, Кхиет, он тоже ей не нужен, поэтому она так легко оттолкнула его от себя. Однако у него нет никакого права принуждать ее, навязывать ей свои чувства. Почему ему сразу не пришло в голову: а вдруг она полюбила другого? От этой мысли ему стало совсем тошно — рушились его идеалы. А он-то мечтал о преобразовании общества… о самоусовершенствовании. Кхиет вспомнил свою мать и тихонько позвал ее, как маленький, обиженный ребенок. Да, эта девушка так неожиданно ворвалась в его жизнь, он так хотел удержать ее, но она бросила его, упорхнула на волю, словно птичка из клетки. И несмотря ни на что, сердце его переполнено любовью к ней.

— Тхюи, Тхюи… — горестно шептал Кхиет.

«…Милый, милый Кхиет, понимай меня как хочешь, но по-другому я поступить не могла. Я стала теперь совсем другой, — думала Тхюи, быстро шагая по ночному Данангу, — но я люблю тебя. Я полюбила тебя за то, что ты осмелился полюбить меня…»

Бар «Джина» был уже давно открыт и заполнен посетителями. Неожиданно в зале возникло оживление.

— Хэлло, крошка! Наконец-то прибыла королева бара! Тхюи пришла!

— Что-то сегодня королева явилась позже обычного! Тхюи прошла через зал, не обращая внимания на приветственные возгласы. Она направилась прямо в гардеробную, переоделась, подкрасилась и через некоторое время появилась у стойки.

Хозяйка бара проводила ее злобным взглядом и прошипела:

— Что за фокусы! В таком наряде приходить в бар! Ни одна девушка не осмелится явиться сюда в таком допотопном платье! Даже Банг давно перестала упрямиться! И почему эта Тхюи не желает носить модные европейские платья? — Хозяйка брезгливо выпятила пухлые губы: — Столько времени тратит зря! Сплошные переодевания: приходит — переодевается, жди, когда она изволит встать за стойку, уходит — опять переодевается в свое старомодное тряпье. И что хорошего находит она в этих длинных национальных платьях? Деревенщина деревенщиной остается! Работает в баре уже шесть месяцев, пора бы уж чему-нибудь научиться! Ей еще повезло, что за нею волочится самый почетный клиент, не то я давно устроила бы ей хорошую головомойку, я бы с ней разделалась… Ну и нахалка!

Хозяйка с трудом сдерживала ярость.

Тхюи присела подле майора Дориса. Рассеянно придвинула к себе бокал с прохладительным напитком, который он налил ей, но почему-то пить не стала. На этой неделе Дорис появился в баре второй раз, на прошлой приходил даже три раза.

Дорис отпил глоток из бокала и участливо спросил:

— Тхюи, почему сегодня ты так печальна?

Девушка ничего не ответила.

— Что с тобой, Тхюи? Может, у тебя какие-то неприятности? Скажи, что случилось?

— Да нет, господин майор, ничего особенного, не обращайте на меня внимания!

Дорис подал знак бою, чтобы тот принес им вина, придвинулся к Тхюи, заглянул ей в глаза.

— Не скрывай от меня ничего, скажи, что тебя тревожит, — Дорис старательно выговаривал вьетнамские слова, но произношение у него было неважное, — если у тебя неприятности, я хотел бы знать об этом. Может, я могу тебе помочь? Я все время думаю о тебе. — Дорис наполнил две рюмки. — Давай выпьем. — Он перешел на английский, и теперь голос его звучал глухо. — Ты по-прежнему относишься ко мне, как к совершенно чужому человеку…

Тхюи отодвинула бокал с оранжадом, грациозно подняла рюмку с вином и сказала по-английски:

— Хорошо, выпьем! Я пью за вас, господин майор!

Лицо Дориса просветлело, рядом раздался веселый смех девушек, развлекавших группу американцев, среди которых были и белые, и темнокожие.