ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ

Как видим, пассионарный перегрев — вещь страшная, и уцелевшие в этих событиях люди начинают предлагать другой психологический императив — реактивный, характерный для перехода из одной фазы в другую. Формулируется он очень просто: «Мы устали от великих! Ну сколько можно мириться… Дайте же пожить!» И поэтому к середине XVII в., когда религии, в значительной степени, утратили влияние и идеи, этот лозунг здорового гармоничного обывателя начинает преобладать.

Именно он привел на престол Генриха IV Французского , который очень был энергичный, веселый, пассионарный человек и в то же время не лишенный практичности. Он знал, что гугеноты, к партии которых он принадлежал, не могут ему обеспечить торжества во Франции, потому что большая часть Франции была католической. С крайними католиками, членами Лиги, поддерживающими Гизов , он договориться, конечно, не мог. Те не хотели идти на компромиссы. Но подавляющее большинство населения говорило: «Мы, конечно, — католики, но мы — политики. Политика для нас важнее. И если король изменит свою религию, то мы его поддержим».

Он ответил: «Париж стоит мессы» — и стал католиком.

Все стало тихо и спокойно, и его поддержало подавляющее большинство населения Франции. Но это не помешало Франции в Шестилетней войне сражаться на стороне протестантской Швеции против Габсбургов ( испанцев и австрийцев ), потому что это затрагивало интересы государства.

То есть, как мы видим, те лозунги, которые были начертаны на знаменах, довольно слабо отражали суть дела. Они являлись скорее лакмусовой бумажкой, индикаторами, которые определяли то или иное направление этногенетических процессов.

Надо сказать, что Европе , по сравнению с другими суперэтническими целостностями, повезло. Во-первых, она в географическом отношении находилась на окраине Евразийского континента, окруженная морями со всех сторон, она не испытывала нападений извне и вмешательств, которые бы нарушали ход процесса. Кроме того, в это время оказался очень полезный человек — Христофор Колумб . Он вовремя открыл Америку .

Конечно, если бы этого не сделал он, то сделал бы Кабот или еще кто-то. Но факт в том, что Америка (о которой знали, что она существует, и даже индейцев привозили, чтобы показать, что там жизнь идет) до конца XVI в. никого не интересовала. А тут она оказалась крайне необходима, потому что в нее можно было сбросить излишек пассионариев.

Те испанские гидальго, то есть нищие дворяне, у которых были только платье, шпага и, в лучшем случае, быстрый резвый конь и которые обеспечили королям Кастилии и Португалии победу над мусульманами, — они оказались без дела. Очень хорошо. Можете поехать в Америку или в Индию, вообще — куда вам больше нравится!

В Англии прошла страшная Столетняя война , унесшая массу жизней, но еще не лишившая страну пассионарности. Так вслед за ней последовала Тридцатилетняя война Алой и Белой розы , когда пассионарии убивали друг друга со страшной силой. Через сто лет опять появилось огромное количество пассионариев. Откуда? — должен спросить меня каждый естественник. Историк и филолог меня спрашивали, и вы спрашиваете, но только об историческом, а не о географическом. А естественник должен спросить; «А в чем же механизм явления?»

Оказывается, дело в том, что дети-то рождаются не от брачных документов, которые совершаются в церкви, или в мэрии, или еще где-нибудь в загсе, а рождаются от совершенно других, чисто физиологических явлений. А во время гражданской войны солдаты, которые знают, что скоро их убьют, они себя не сдерживают. А женщины в это время тоже довольно спокойно предпочитают лучше, так сказать, пойти навстречу желаниям воинов, нежели иметь от тех же воинов какие-то неприятности.

Поэтому пассионарность, которая в Англии была достоянием сначала феодалов, принесенная — то нормандскими рыцарями, то английскими баронами, то викингами , то есть господствующими слоями населения, она совершенно механически перешла в среду йоменов — крестьян (свободных и не свободных) — в среду членов кланов в Шотландии , в среду горожан.

И к началу XVII в. Англия также набухала пассионарностью, как и сто лет перед этим. Тогда, при королеве Елизавете, появились английские корсары . Должен сказать, что тут пассионарный момент в значительной степени определяет политику самой Англии как державы на фоне европейского концерта политических сил.