ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ

Причем такая незамысловатая, казалось бы, антисистема нашла себе большое количество приверженцев. Так как весь мир, в котором мы живем, считался абсолютно плохим, то тот, антимир, считался хорошим. И по отношению к плохому миру разрешались все средства борьбы, в том числе ложь.

Карматы, или, как их на Востоке называют, исмаилиты, [369]должны были лгать всем. С шиитом он должен быть шиит, с суннитом — суннит; с евреем — еврей; с христианином — христианин; с язычником — язычник. Но он должен помнить, что он подчинен своему пиру — старцу. Никакого духовенства у них не было, а иерархия была очень строгая. Каждая община имела своих руководителей, которым подчинялась совершенно беспрекословно. На смерть они шли не дрогнув, потому что за мученическую смерть им гарантировалось попадание в антимир, где вечное блаженство. А чтобы они верили, что антимир действительно существует, что это не обман, им давали покурить гашиш — самый обыкновенный наркотик. — И вы знаете, они его видели! Видения у них были такие, что за них стоило, вообще, погибнуть.

Казалось бы, такая секта, отнюдь не отражавшая интереса к миру, а наоборот, крайне ему противоречившая, не должна была иметь никакого успеха. — Куда там! Они успешно взяли Бахрейн, захватили Сирию и Палестину, проникли в Персию, в Алжир.

И тогда Убейдула, [370]авантюрист, объявивший себя потомком Фатьмы, обратил в исмаилизм берберов Атласа, и установил там правление своей династии, и объявил халифом себя.

Фатимиды ходили в белых одеждах и назывались — «белые»;

в отличие от сторонников Багдадского халифа (Аббасидов), которые ходили в черных одеждах и назывались — «черные»;

в синих и зеленых одеждах ходили сторонники «белых» из династии Омейядов;

в красных (тоже была такая партия) ходили сторонники, которые религии не признавали, но духовное начальство отмечали — Аюбиды. [371]

То есть тут по линии условно взятого лозунга развернулась жуткая борьба, разорвавшая Халифат на составные части.

Как видите, в одних случаях мы имеем лозунги национальные, в других случаях мы имеем лозунги — искусствоведческие, то здесь — мы имеем лозунги, так сказать, чисто условные, в сущности, — цветовую гамму, в точности отвечающую разделению людей одной системы на разные группировки. Весь этот страшный период развала Халифата занял даже IX и Х в., несколько позже, чем в Византии.

К концу X в. Халифат уже не представлял никакой целостности. Все эти эмиры, калифары, все губернаторы провинций отказывались подчиняться Багдадскому халифу, выполнять его приказы и, самое главное, приносить ему доходы от провинций, которыми они управляли. Деньги они оставляли себе, — это они великолепно знали.

И деньги им действительно были нужны, потому что только с помощью денег они могли навербовать такое количество воинов и прислуги для воинов, тех самых простых субпассионариев, которые могли им обеспечить жизнь и победу в войне.

В те времена война стоила так же дорого, как в наше время, немногим дешевле, но число воинов, стоящих в строю, составляло примерно 10 % от числа мобилизованных. Потому что настоящий, полноценный воин — кази — имел панцирь, имел двух лошадей (одну для поездки, другую для боя). В бой нельзя было идти на усталой лошади — это смерть. Кроме того, он должен был быть чистым. Его должны обслуживать, стряпать и отапливать ему палатку. Он сам занимался только спортивными упражнениями и отдавал свою жизнь в решающем сражении. Усталому человеку идти в бой бессмысленно, это была растрата капитала, которого у них просто не было. Поэтому количество обслуги было колоссальное. Это сейчас всё разделено: солдат сам себе кашу варит в котелке. Но котелок предоставляется из тыла, провиант ему доставляется из тыла; снаряды ему доставляются из тыла. Вообще, очень много ему доставляется из тыла. А в то время воин имел при себе всё оружие и всё необходимое для быта. Поэтому пассионарии записывались в армию как воины и дружинники каких-то самовольных эмиров и султанов, а субпассионарии — как их обслуга. Им было даже выгодно, потому что жизнью-то они не очень рисковали. А после битвы помародерствовать, побегать или поискать в карманах убитых что-нибудь или ограбить мирное население, — это они могли!

В отличие от Западной Европы, весь период разложения Халифата и вся его акматическая фаза заняли всего около полутора-двух веков. За счет чего? Какие тут социальные причины?