Немые обретают дар речи, калеки отшвыривают свои костыли… Такое зрелище пропустить невозможно.
— А мы не опоздаем на самолет? — спросил Хоуэл.
— У нас будет уйма времени. Все закончится к полудню. Процессия выходит из собора в десять часов и движется до двенадцати. В полдень Лопес объявит себя президентом.
— Вы на самом деле считаете, что он сделает это?
— Я уверен. Все признаки налицо. Вообще говоря, мы вовремя собрались. Я смотрю в будущее без оптимизма.
— Неужели вам не тяжело уезжать, так и не доведя до конца ваши эксперименты, Седрик? — спросила Лиз.
— Должен признаться, мне жаль оставлять их незавершенными, — сказал Харгрейв. — Не сомневаюсь, что наилучшую всхожесть продемонстрирует «Сонора» [39] Сорт пшеницы.
. Был у меня еще один план, о котором я вам не говорил, — орошать росой саженцы деревьев. Об этом способе знали еще древние римляне. Я решил не рекламировать его, пока не получу первые результаты.
А вообще-то, по правде говоря, здесь нам делать больше нечего. Взять, к примеру, эти кукурузные лепешки.
Мне они о многом говорят.
Он выковырял желток из второго яйца, аккуратно, любовно размазал его но поверхности сыроватой лепешки и сгладил неровности ложечкой.
— Судя по этим лепешкам, империя Уильямса рушится, а Дос-Сантос приходит в упадок. С тех пор как от Грааля сбежал повар, лепешки стали совсем не те.
Мария старается для нас изо всех сил, но она не знает какого-то секрета. Вы были здесь вчера вечером, когда дважды гас свет?
— Кто-то говорил мне, что Мэри собирается уйти от него, — сказал Хоуэл.
— Это я говорила. Я и представить себе не могла, что наступит день, когда Мэри откроет мне свою душу.
Ей все опротивело.
— И не удивительно, при таком-то муже, — подхватил Харгрейв. — Всем известно, что он заодно с Лопесом. Любопытно, что с ним станется, если Лопеса скинут, как это ни маловероятно.
— Мне кажется, последнюю каплю добавили их дети, — сказала Лиз. — Они приводили к себе домой индейских ребятишек из этого концлагеря, из Эсперансы, и играли с ними по часу в день. Когда Уильямс узнал об этом, он отправил индейских ребятишек вместе с родителями на рудник, а своих запер в комнате с кондиционером.
— Вот бедняжки, — сказал Хоуэл.
— Да, кстати о руднике, — вспомнил Харгрейв. — Меня немного беспокоит сегодняшняя церемония.
Рамон Браво будет представлять губернатора, а Макларен Фрезер сыграет роль хозяина. Я хочу поговорить с вами о нем. Он мой давнишний друг. Мне кажется, нам надо помочь ему.
— Он, кажется, здорово поддает? — спросила Лиз.
— Иногда он выпивает больше, чем ему можно. Вы с ним знакомы, Боб?
— Вероятно, я его видел, — ответил Хоуэл. — В баре. Если я не путаю его с кем-то другим, он тогда чуть не сцепился с барменом.
— Он высокий худощавый бородач, довольно неопрятный, — сказал Харгрейв.
— Да-да, он самый.
Фрезер поразительно походил на Харгрейва, оба они казались персонажами старинной пьесы из жизни в тропиках.
— Типичный моэмовский герой, — сказал Хоуэл. — Если он ни с кем не спорит, то кажется, будто он прислушивается к шуму дождя.
— Он необыкновенно добрый человек, — сказал Харгрейв.
Мягкие черты его лица в порыве воодушевления приобрели более энергичное выражение. Он словно расхваливал новую сельскохозяйственную культуру, готовый встретить скептически замечания собеседников.
— Добрый, но с тяжелым характером. Из-за этого ему порой приходится нелегко. Вечно готов в драку ввязаться. Мне кажется, он и этот рудник подходят друг другу. У рудника недобрая слава. Вероятно, никто другой не согласился там работать.
— Мэри Уильямс говорила мне о Фрезере, — сказала Лиз. — Более грубого человека она в жизни не встречала.
— Фрезер терпеть не может миссионеров. Он управлял рудником в Росарио, когда те земли перешли к капуцинам. Раньше там были баптисты. Капуцины публично высекли всех шахтеров, обращенных ранее в баптизм. Если капуцинам требовалась бесплатная рабочая сила, они просто приходили на рудник и забирали часть шахтеров.
— Я с трудом верю в подобные истории.
— Спросите Фрезера. Оп их знает великое множество.
— Я дождаться не могу, когда он познакомится с Уильямсом, — сказала Лиз.
— К сожалению, их встреча может плохо кончиться для Фрезера, — заметил Харгрейв. — Оп вовсе не хочет никого оскорбить, просто говорит, что думает. Мне кажется, это весьма похвальное качество. И редкое.
К сожалению, из-за него у Фрезера часто случаются неприятности. Его выслали из Панамы за то, что он публично оскорбил человека. Он повздорил с троюродным братом президента. Учтите, сейчас Фрезеру приходится нелегко. Макларей говорит, что его здорово подвели с этим рудником. Там все обстоит гораздо хуже, чем он предполагал.
Читать дальше