Норман Льюис - Бегство от мрачного экватора. Голоса старого моря

Повернувшись в сторону занавески, склеенной из кусков местной полицейской газеты, Садик прокудахтал какое-то нечленораздельное распоряжение; молодая неряшливая индеанка с ребенком у груди присела на корточки спиной к ним и стала раздувать угли, тлевшие среди кирпичей на земляном полу.

— А теперь мы будем пить кофе, приготовленный так, как это принято делать у меня на родине, — объявил Садик. — Я и остался здесь, — продолжал он, — отчасти из-за тех событий. Те, кого бандиты не убили, спрятались в пещерах Кебрадаса. Большинство так там и осталось. В деревню они приходят только торговать.

В Кебрадасе нет съедобной растительности, поэтому они занимаются охотой. Поначалу я покупал у них шкуры, затем появился спрос на редких животных и бабочек, которых я переправляю в Боготу. Я свыкся с этой жизнью и радуюсь ей. Видите, я женился на местной девушке. Я и сам почти что превратился в индейца, но люблю, когда ко мне приезжают друзья из города. Это удивительная страна. В моем доме электрическое освещение и холодильник, а ближайший лес полон привидений. Да, да, не смейтесь, там живут женщины с куриными ногами. Там сотни пещер, а что в них, никто не ведает.

Над шалашом чирикнула птица, словно кто-то зажег спичку возле уха.

— Старик — я имею в виду Лупо, — продолжал Садик, — преспокойно умер в своей постели, но остался его сын. Либералов и консерваторов больше нет, есть только Национальный Фронт. Сын Лупо стал председателем местного отделения Национального Фронта.

В прошлом году люди, работавшие на его ферме, собрались все вместе и пошли просить, чтобы он хоть что-нибудь прибавил к тем двенадцати центам, которые он платил им в день. Он пригласил их остаться к обеду и подсыпал им в кашу яд. Девять человек умерли прямо за столом, и он приказал выбросить их тела в реку.

— Вы хотите сказать, что такое может сходить в наше время безнаказанно?

— На этот раз кое-какие меры приняли, — сказал Садик. — Кто-то обратился в полицию, и было проведено расследование. Заключение гласило, что люди умерли от сердечного припадка. Двоих свидетелей нашли на другой день с перерезанным горлом. Самоубийства. Так что все здесь осталось по-прежнему. — Он потянулся, чтобы наполнить чашку Хоуэла. — Сколько сейчас пикетов на дороге?

— Только два.

— Долго стояли?

— Долго, — ответил Хоуэл. — Солдаты не торопились.

— Мисс Сейер всегда приезжала с мистером Кингом. Их пропускают беспрепятственно.

— Сегодня мистер Кинг не смог приехать.

— Передайте ему, когда увидите, что у меня припасено для него несколько великолепных бабочек. Скажите ему — есть Metamorpho dido. Бледная форма.

Я напишу на бумажке. Лучшего экземпляра я в жизни не видел.

— Я передам ему, — пообещал Хоуэл.

Садик развернул записку Лиз и прочитал ее, скользя по строчкам близоруким взглядом.

— Мисс Сейер пишет, что вы — настоящий друг.

Друг, которому можно доверять.

— Мы работаем с Лиз в одной организации, — сказал Хоуэл. — Она называется «Благотворение». Наверно, Лиз рассказывала вам.

— Я все знаю о ее работе, мистер Хоуэл. У Лиз доброе сердце. Она отдала его беднякам этой несчастной страны. Вы скоро ее увидите?

— Сегодня днем. Мы встречаемся в Лос-Ремедиосе.

— Мистер Хоуэл, можно попросить вас об одолжении? Не передадите ли вы ей сообщение?

— Конечно, передам.

Поднявшись, Садик отправился за бумагой и карандашом. Он написал что-то на листке и протянул его Хоуэлу.

— Здесь я написал только название бабочки. Передайте это мистеру Кингу. Сообщение для мисс Сейер будет следующим: готов к приему груза в любое время.

— Больше ничего?

— Больше ничего. Готов к приему груза. Всё.

— Я не забуду, — пообещал Хоуэл. — Каким бы ни был этот груз, Лиз сможет переправить его вам, если он прибудет не позже первого мая — в этот день мы улетаем в Англию.

— Я уверен, груз прибудет раньше.

На обратном пути из Сосиего Хоуэл слишком быстро гнал машину по ухабам каменистой дороги, и у него лопнула шина. Запаска также оказалась дырявой.

Со скоростью пешехода он доехал до ближайшей деревни, где ему пришлось задержаться на несколько часов, пока не прибыл вызванный из гаража механик.

Дожидаясь его, Хоуэл не находил себе места. Он договорился встретиться с Лиз в толчее зала ожидания на автовокзале, где легко остаться незамеченным. Как долго, спрашивал он себя, будет она ждать его? И в какое время отправляется в Дос-Сантос вечерний автобус, на который она сядет, отчаявшись встретиться с ним? Хоуэлу, поглощенному мыслями о Лиз, случившееся начинало казаться непоправимой бедой. «Она решит, что я предал ее. Что еще ей остается думать?»