Норман Льюис - Бегство от мрачного экватора. Голоса старого моря

На лесопилке разрешалось пользоваться лишь ручными пилами, поэтому превращение огромных деревьев в сотни маленьких вязанок происходило медленпо и мучительно; старосты, руководившие бригадами, осматривали вязанки и при необходимости проверяли, одинакового ли они размера. В этой части леса не оставалось годной на продажу твердой древесины, поэтому деревья, которые валили индейцы, шли на дрова для печей миссии. Уильямс как-то подсчитал, что имеющегося у него к настоящему моменту запаса дров, сложенного в поленницы, издалека напоминающие небоскребы и монументы необычного города, хватит лет на пятнадцать.

Выруливая из гаража, миссионер почувствовал смутное раздражение, вскоре оно усилилось. С утра он два часа занимался переводом, сражаясь с отрывками из «Послания к Тимофею» — той части писания, которая нравилась ему меньше всего. Уильямс уже обращался к своему руководству с просьбой разрешить замену «Послания к Тимофею» другим текстом, например «Посланием к Галатам», но получил отказ. Теперь вследствие этого отказа его новообращенным, у которых и так совершенно отсутствовало чувство собственности, будет внушаться, что им следует довольствоваться одним лишь пропитанием и одеждой и что предавшиеся сребролюбию сами себя подвергли многим скорбям.

Уильямс знал много отрывков из писания, убеждавших читателя в том, что наслаждение роскошью вполне совместимо с богоугодной жизнью; однажды он дал себе зарок составить сборник таких отрывков — они пригодились бы в работе. Слова апостола Павла: «Корень всех зол есть сребролюбие» [31] Первое послание к Тимофею, 6: 10. — казались Уильямсу цитатой из Карла Маркса. Но врожденный оптимизм не позволял Уильямсу долго хандрить, и вскоре его увлек уже другой проект, о котором зашла речь в беседе с генералом Лопесом; пока Уильямс не счел нужным сообщать об этом проекте Мэри.

Лес на участке в десять тысяч акров, принадлежавшем миссионерской организации по концессии, был почти весь вырублен, но генерал как-то сказал Уильямсу, что трудностей с приобретением нового участка не будет, и подтвердил свое обещание при их последней встрече. Цена на землю, если в данном случае вообще уместно говорить о цене, назначалась крайне низкая — один-два доллара за акр. Большая часть этой земли была закреплена за племенами, и конституция гарантировала индейцам бессрочное право пользования ею, но, поскольку казалось очевидным, что в ближайшем будущем индейцы исчезнут вовсе, никто не стал бы возражать, если бы миссия взялась расчистить эту землю и использовать ее разумным образом. Лопес уверял Уильямса, что никто не вырубит лес быстрее и лучите самих индейцев, которые пользовались традиционными методами рубки, и, хотя нехватка рабочих рук на оловянном руднике весьма значительна, Уильямс рассчитал, что сможет в ближайшее время и рудник обеспечить необходимым числом индейцев, и себе оставить немалый запас рабочей силы.

Уильямс несколько месяцев присматривался, куда дует ветер, и неделю назад, предчувствуя благожелательное отношение к себе генерала, пригласил своего знакомого, члена правления небольшой бумажной фабрики, посетить миссию. Увидев дюжину гигантских идеально уложенных поленниц, этот человек от восторга лишился дара речи.

— Скажите, Джордж, видели вы когда-нибудь в жизни столько древесины?

— Видел, но нечасто.

— Сколько бы вы за нее заплатили?

— Нисколько. Я не стал бы покупать ее так далеко.

— Хорошо, вы не стали бы, но какова ее стоимость?

— В Боготе? Вероятно, двести тысяч долларов.

А здесь… что толку говорить о цене, если здесь древесину никто не купит.

— Миссия предлагает открыть совместное дело, — сказал Уильямс. — Вы могли бы стать совладельцем местного филиала вашей компании. Мы оплатили бы половину затрат на постройку фабрики и обеспечили бы ее необходимым лесом по цене в два раза ниже установленной в Боготе. Что вы на это скажете?

— Надолго ли хватит древесины?

— Ей конца не будет.

— Вы можете это гарантировать?

— Могу.

— Мне надо поговорить с членами правления, — сказал знакомый Уильямса. — Я сообщу наше решение в течение сорока восьми часов.

На другой день была получена телеграмма, содержавшая только одно слово: «Согласны».

Приехав на лесопилку ровно в шесть и не обнаружив даже следов присутствия бригады, Уильямс не мог не признаться себе, что испытывает удовольствие.

Взяв наугад несколько поленьев из сложенного накануне штабеля и обмерив их рулеткой, которую он всегда носил с собой, Уильямс обнаружил, что длина четырех поленьев из шести выходила за пределы установленного им допуска. Он понимал, что укрепить дисциплину работавших здесь сорока двух человек, уже и так подвергнутых суровому наказанию, непросто.