Норман Льюис - Бегство от мрачного экватора. Голоса старого моря

Иностранки же могли купаться в чем хотели, даже в костюме Евы, хотя подобное зрелище собирало огромные толпы любопытных.

Сломив сопротивление рыбаков, дон Хайме установил полный контроль над захваченной территорией.

Осенью ему удалось вклиниться в неглубокую оборону; он двинул в прорыв свежие силы, неприятель не выдержал, его части одна за другой стали сдаваться, и фронт развалился — Муга безраздельно завладел берегом. Теперь нанять лодку для прогулки не составляло труда. Некоторым туристам не нравилось, что берег слишком крут и в лодку сесть не так-то легко, другие боялись, что их при посадке захлестнет волной, и Муга срочно запросил правительственных субсидий на строительство пирса. Управление по развитию туризма тут же выделило искомую сумму, и теперь лодки швартовались к причалу. Многое изменилось в жизни рыбаков, но больше всего их огорчил причал, и они с радостью предвкушали тот день и час, когда на море разыграется буря и причал разобьет в щепки. Очередной бури по опыту прошлых лет ждали через два года.

Муга за свой счет перестроил старую бойню, и здесь открыли кафе для рыбаков. Там я встретился с Симоном, пережившим страшный шторм 1922 года; считалось, что общение с ним приносит счастье — он сохранил этот дар, несмотря на все неудачи последних лет. Мы заговорили о беде, постигшей рыбаков. Тягомотная пошла жизнь, сказал он. Туристов катают по морю, возят на берег, показывают виды, которые их могут заинтересовать, а на рыбаков эти красоты нагоняют смертную тоску. Впрочем, не обходится без забавных происшествий. Туристам захотелось погулять по острову, где доживали свои дни сортовские собаки, оставленные здесь на голодную смерть. Озверевшие псы, пожирающие друг друга, накинулись на гуляющих и здорово их покусали. Какая-то девица полезла купаться в одних порточках, и ее в задницу ужалила медуза.

— Вы возите их в свою пещеру? — спросил я.

Симон подумал немного, затем кивнул.

— Теперь она называется Голубой грот. Вода там удивительного цвета — туристам нравится. Я-то не вожу и ни за что не повезу, а другие возят. Волосы дыбом, как об этом подумаешь.

— А рыбу-то еще ловят?

— Да какая это ловля? Одно название, — сказал Симон. — Утешить себя хотят: мы, дескать, все равно останемся рыбаками, что с нами ни делай. У паломосских еще как-то получается совмещать оба занятия, но в Фароле такой номер не проходит: рыба не станет ждать, пока ты обслужишь туристов.

Но в будущем все будет иначе: то, что происходит сейчас, — явление временное, и не следует придавать ему особого значения. Они родились рыбаками — кровь от крови, плоть от плоти древних рыбаков и мореходов, — рыбаками они и останутся. Неведомая стихия бросила их на мель, и надо ждать прилива. А пока не зевай: иностранцы сорят деньгами — так подбери их, по не забывай, что это лишь для того, чтобы с честью выйти из беды. Все решили, что дармовые денежки надо отложить на черный день: купить новую снасть, отладить старые моторы, починить последний из трех разбитых бурей баркасов. И в море выйдут не утлые лодчонки, а несокрушимая армада; рыбаки так и говорили об этом: они вызовут море на поединок и победят его, в сетях их забьется рыба, а уловы будут такие, что даже легкая волна станет захлестывать лодки, перегруженные добычей, к берегам придут огромные косяки сардины. Вот на что пойдут шальные деньги.

Рыбаки не сомневались в том, что все будет именно так, а не иначе.

В очереди за мясом я встретил Кармелу — она стояла передо мной в темно-зеленом костюме, с сумочкой в руке, и не одна, а с какой-то девчонкой, видимо, подручной, — та складывала в сетку кулечки и пакетики. Это меня удивило, мясную лавку было не узнать.

Все сияло чистотой, в стеклянных банках росли цветы, на прилавке затейливо были разложены потроха, рубец аккуратно перевязан тесемочкой, а свиные головы укреплены на специальных подставках. Лавка стала безликой, как налоговое управление. Покупатели уже не совали Мясничихе пакеты с рыбой, надеясь таким образом смягчить ее сердце и получить кусочек получше. Они чинно дожидались своей очереди. Продавец — молодой человек в белоснежном халате — с каменным лицом выносил из холодильника мясо и холеными руками заворачивал выбранный кусок. Исчез запах мяса, который так хорошо мне запомнился. Теперь здесь пахло дезодорантом «Флоралия».

Из лавки мы вышли вместе, и Кармела рассказала мне, что у нее нового. Она работает поварихой в «Морских ветрах», а что стало с лодочным сараем, я и сам видел. Пожалуй, это к лучшему, что ее выселили оттуда, — зимой из-за штормов жить на берегу просто опасно. Теперь у нее своя комната с водопроводом, на кухне ей помогает девчонка, но радости от такой работы мало. Во-первых, иностранцы любят безвкусную пищу, а сготовить такую нелегко. Во-вторых, на кухню присылают всякую дрянь, и надо умудриться обставить все так, чтобы никто не догадался, что заложено в котел. Впрочем, это нетрудно сделать.