Избранные произведения писателей Дальнего Востока

Муж поспешил к своему рыбному садку. Мне даже не понравилось, что он так торопится. Пробный нерест закончился неудачей, и только во второй раз, когда использовали самок и самцов из резерва, дело пошло на лад.

Я высушила матрац с кровати Ясуко и зажарила одного угря без приправы.

Часов около четырех прибежал, запыхавшись, старик бакалейщик.

— К нам звонила по телефону ваша барышня, — сказал он. — Она ложится в больницу Куисики. Чувствует себя неплохо и просила передать, чтобы вы не беспокоились.

— Вы не ошиблись?

— Нет, нет. Звонила ваша Ясуко.

Это было так неожиданно, что я растерялась. Оправясь, я послала телеграмму родителям Ясуко и пошла к рыбному садку посоветоваться с мужем. Выслушав меня, он сразу же, не переодеваясь, отправился в Куисики.

Вечером снова пришел бакалейщик.

— Звонил ваш муж, — сообщил он на этот раз. — Просил предупредить, что сегодня возвратится поздно.

— Как себя чувствует Ясуко?

— Он ничего не сказал. Должно быть, хорошо.

С самого утра меня не покидало чувство смутной тревоги, и вот, пожалуйста...

29 июля. Ясно.

Вчера вечером муж возвратился домой поздно. Оказалось, что диагноз, поставленный в больнице Куисики, отличается от диагноза доктора Кадзита. По их словам, высокая температура вызвана каким-то воспалительным процессом, а может быть, и нарывами. В кровь, должно быть, попало несколько видов бактерий. Таким образом, наряду с легкой формой лучевой болезни имеется какое-то сопутствующее заболевание. Доктор Куисики сделал Ясуко туберкулиновую пробу.

Утром по дороге в больницу я зашла в бакалейную лавку поблагодарить старика. Бакалейщик сказал, что вчера после полудня он видел, как Ясуко выходила из больницы Курода.

— Я тоже ее встретила, — сказала покупательница, женщина из дома Ёсимура. — У нее был желтый зонтик, не так ли? Она как раз входила в больницу Омура, когда я ее заметила.

Из всех девушек в деревне только у Ясуко желтый зонтик. Есимура видела девушку с желтым зонтиком около половины третьего, а бакалейщик — примерно в час. Значит, Ясуко осмотрели в больнице Курода, затем в больнице Омура, а после этого она отправилась в Куисики. Видно, совсем потеряла голову. Вот и старалась найти спасительную соломинку.

Больница Куисики размещена в деревянном оштукатуренном доме в европейском стиле; палаты, хотя и небольшие, светлые и хорошо проветриваются. Кровати наполовину задернуты пологом. Увидев меня, Ясуко заплакала.

— Простите меня за своеволие, — прошептала она сквозь слезы и спрятала лицо в подушку.

Я промолчала, потом стала рассказывать Ясуко, как жарила принесенного ей угря, как Сигэмацу разводит карпов. Только все напрасно. Ясуко была в таком состоянии, что смысл моих слов не доходил до нее.

В половине одиннадцатого пришел главный врач. Он совершал обход. Реакция на туберкулин отрицательная. Температура 38 градусов. Пока обрабатывали нарывы, я стояла на улице, любуясь карпами в бассейне. Возвращаясь обратно, встретила в коридоре главного врача. Он сказал, что вчера Ясуко стояла на коленях перед своей кроватью и горько плакала. Сестра спросила, в чем дело. Ясуко рассказала, что в местах нарывов начался такой сильный зуд, что невозможно его вытерпеть. Сестра подняла подол ее спального кимоно и посветила фонариком. Там, где был нарыв, копошилось бесчисленное множество червячков. Утром, после исследования под микроскопом зараженной ткани, врачи пришли к выводу, что показана операция. Тем более что созревает новый нарыв.

— Если вы вырежете больную ткань?.. — заговорила я.

— Постепенно нарастет новая.

— Останется некрасивый рубец.

— Шрам, пожалуй, останется. С этим надо примириться, — ответил доктор, человек пожилой, лет за пятьдесят.

Ясуко казалась очень усталой, и звонок к обеду я восприняла как сигнал к уходу. В коридоре я заметила няню с подносом, она несла Ясуко сушеную рыбу, фасоль в кунжутном масле, яйцо, соленья и круглую лакированную посудину с рисом.

30 июля. Ясно.

К вечеру муж пошел в больницу Куисики. По возвращении он рассказал, что у Ясуко температура 37 градусов, вечером были сильные боли, сегодня, в двенадцать часов она проглотила таблетку сульфадиазина и будет принимать это лекарство по одной таблетке через каждые четыре с половиной часа. Муж разрезал на части персик, который принес с собой, и дал Ясуко. Она кусала как-то странно— не передними зубами, а боковыми. Оказалось, что передние шатаются даже от прикосновения языка. Муж спросил у доктора, почему у Ясуко совсем пропал аппетит. Доктор ответил, что главное сейчас не в еде, а в том, чтобы регулярно принимать сульфадиазин. Нарывы никак не проходят.