Избранные произведения писателей Дальнего Востока

Сигэко подробно рассказывала Сигэмацу обо всех симптомах болезни и дала прочитать свои записи, которые делала каждый вечер перед сном. Они отнюдь не походили на записи, которые вносят в историю болезни медицинские сестры. Они были в форме дневника, где описания здоровья больной перемежались с личными впечатлениями, случайными заметками.

Прочитав дневник, Сигэмацу задумался. Надо бы показать его главному врачу больницы — Хосокава, который когда-то оперировал ему геморрой. Может быть, врач посоветует, что предпринять, чтобы спасти Ясуко; вместо истории болезни можно показать ему дневник... Решено, так он и сделает...

Перелистав несколько страниц, Хосокава сказал:

— Почему бы вам не отправить этот дневник в Комиссию по обследованию жертв атомной бомбардировки в Хиросиме? Здесь описана типичная для лучевой болезни картина. Эта комиссия собирает и хранит данные обследования пострадавших при атомной бомбардировке и время от времени составляет соответствующие отчеты.

Сигэмацу даже не знал о существовании такой комиссии. Доктор Хосокава рассказал, что осенью того года, когда окончилась война, исследовательская группа американской оккупационной армии вместе с врачами Токийского университета начала в Хиросиме работы, в ходе которых сфера ее деятельности расширилась и была образована Комиссия по обследованию жертв атомной бомбардировки. В задачу этой комиссии, придерживающейся, как говорят, высоких идеалов, входит обследование больных лучевой болезнью и сбор соответствующих статистических данных. Это учреждение изучает только причины возникновения и ход лучевой болезни, но лечением не занимается.

Состояние здоровья Ясуко волновало Сигэмацу гораздо больше, чем высокие идеалы Комиссии по обследованию жертв атомной бомбардировки, поэтому он вынужден был перебить Хосокава:

— Я знаю, что вы очень заняты, доктор, но прошу вас, если выдастся свободный часок, прочитайте этот дневник. Тогда вам станет ясно, почему я обращаюсь к вам за помощью. Родной нам человек страдает от лучевой болезни...

— Вы считаете, что я могу помочь? Но ведь я специалист по другим болезням, — с кислой миной сказал Хосокава, — вы прекрасно это знаете. А лучевая болезнь... странное, непонятное заболевание. Я безуспешно пытался излечить от нее моего двоюродного брата... Ну, что ж, ладно... Оставьте дневник. Я прочитаю его сегодня вечером.

Согласие доктора очень обрадовало Сигэмацу, и он простился, попросив разрешения прийти через несколько дней.

Сигэко вела этот дневник в течении шести дней, начиная с первого прихода доктора Кадзита.

Записи делались на скорую руку, поэтому Сигэмацу решил переписать все набело, исправляя по ходу дела на свой вкус орфографию и стиль.

«25 июля. Грозовой дождь. Праздник храма Тэндзин.

Утром в половине одиннадцатого начались сильные боли и рвота. Смотреть на страдания Ясуко было невыносимо тяжело. Боли прекратились минут через десять. Температура 38 градусов. Выпадают волосы.

Около двух часов полил сильный дождь, несколько раз прогремел гром. В три тридцать прояснилось. Пришел доктор Кадзита. Температура 39 градусов. Кадзита сказал, что нарыв на ягодице вскрылся, но появился еще один. Я удалилась, чтобы не стеснять Ясуко, и приготовила на веранде кувшины с холодной и горячей водой. Немного погодя доктор вышел помыть руки. Я последовала за ним в комнату. Ясуко лежала, закрыв лицо полотенцем.

— Ну и громыхало же сегодня, даже страшно! — улыбаясь, сказал Кадзита. И, пощупав пульс Ясуко, добавил: — Думаю, ей нужна инъекция пенициллина. Сто тысяч единиц. — Привычной рукой он набрал в шприц лекарство и сделал укол.

Я проводила доктора до ворот. Перед уходом он сказал мне: «Слабость усилилась. По-видимому, из-за высокой температуры».

На ужин я подала Ясуко жареную рыбу, яйца, морскую капусту, раккё [114] Раккё — вид горного лука. , помидоры, одну чашу риса.

Сначала мы договорились с Кадзита, что он будет приходить раз в три дня. Посоветовавшись с мужем, я попросила Кадзита навещать больную ежедневно.

Ясуко уснула в восемь вечера.

26 июля. Ясно, прохладный ветер.

Утром температура 38 градусов. Озноб. На завтрак — суп из бобовой пасты, сушеные водоросли, раккё, соленья, яйцо, полчаши риса. Днем температура снизилась до 36 градусов. Пропал аппетит. Поела только помидоры и салат. К трем часам пришел Кадзита. Сказал, что нужно проверить стул. Ясуко нехотя согласилась. Вскрылся второй нарыв, появился третий. Доктор обработал нарывы и выписал мазь и присыпку.