Александр Покровский - Бортовой журнал 2

– Это ты у тети Нины все спрашивал, и она тебе говорила, как готовить? Так, Санька? Он кивает.

– Ну ничего, ничего. Нет теперь тети Нины. Теперь будем привыкать все делать сами. Да, Саня?

Он опять кивает.

Все успокаиваются, ужин, хорошо, тепло…

– Раз! Два! Осторожно! Ты когда ногу ставишь, то смотри, чтоб не зацепилась! – это мы с дедом гуляем. После инсульта левую ногу он волочет, да и левая рука плохо восстанавливается.

– Ты, дядя Саша, руку-то тоже поднимай!

– А я поднимаю.

Рука у деда идет только до плеча, выше – он уже кривится. Ну ничего, он упорный. Вон как бежит – не удержать.

– Ты под ноги-то смотри!

Теперь каждая выбоина на дороге для него серьезное препятствие. Дед ее перескакивает.

– Осторожно!

Куда там осторожно – уже перескочил. Ну дед! Он ходит дома, а потом отжимается, упираясь в подоконник. Как-то он лег и хотел отжаться на руках от пола, да так и не встал. Лежал и плакал. Потом кое-как поднялся. Теперь – только от подоконника.

Дед хочет удрать на работу.

– Я пошел в сберкассу, но мне проездной не дали. Говорят: давай паспорт.

А паспорт у него Ната отобрала, чтоб он на работу не улизнул.

– Дед, а зачем тебе на работу?

– Надо посмотреть, как там, а то Васька все мои инструменты утащит.

Васька – это его напарник. Дед его все время в воровстве подозревает.

– Только оставишь – уже утащил!

– Ты же одной рукой не сможешь за станком.

– Как не сможешь? Сможешь!

Врач сказала деду, что он теперь всю жизнь будет ногу волочить. Что у нас за врачи? Почему так? Дед теперь это все время вспоминает.

– Врачиха сказала, что я теперь все! Не буду ходить!

– Дура она, твоя врачиха! Ты уже вон как ходишь! Ты только под ноги смотри! А то несешься, не разбирая дороги!

– Приду и посмотрю, как там!

Это дед все о работе. Столько лет работал, теперь вот никак. Тяжко ему.

– А давай я тебе куплю станок. Будешь точить чего-нибудь.

Дед улыбается. Ему нравится эта идея.

– Все равно надо пойти посмотреть.

– Ты же не сможешь за станком стоять!

– А я сяду. Там они все сидят. Пять минут работают – полчаса чай пьют. Я так тоже смогу. Раньше я работал, а они чай пили. Теперь и я так буду.

На втором круге дед устает.

– Поясница болит.

– Тогда пойдем домой.

Дома Ната перебирала вещи, оставшиеся после тети Нины.

Мы вошли возбужденные с прогулки. Дед сразу стал рассказывать ей про станок.

Потом все утихли по углам, и вдруг я слышу рыдания. Ната рыдает над вещами тещи. Уже скоро год как тети Нины нет, а вот прихватывает иногда. Я обнял ее и сказал:

– Тише, тише. Ну чего ты? Ну ладно, ладно… Еще дед услышит. Ну ничего, ничего… Пройдет. Сейчас пройдет. Отпустит. Все пройдет. Тихо. Не надо. Ты же не одна, у тебя я есть…

У нас на крыше живут три вороны. Две – полные дуры, а одна умная. Первая из дур все время хочет сесть на телевизионный провод от антенны. Она на него садится и тут же падает, висит какое-то время вниз головой, уцепившись за него лапами, и хлопает крыльями. Это ей не помогает, и она шлепается на крышу, потом она думает полминуты и опять вспрыгивает на провод – прыг! – и опять повисла.

Другая дура все время пытается развязать какой-то узел на этой антенне.

Третья, умная ворона, на них даже не смотрит, но по ее команде: «Карррр!» – они срываются с места и улетают.

Люблю я русские народные сказки. Работает там только Серый Волк, а Иван Царевич – это полный идиот. Даже Сивка-Бурка гораздо умнее его. Ему говорят: не трогай клетки, так он обязательно тронет. Ему говорят: не целуй спящую царевну – он ее целует, та просыпается, и начинается тарарам. А потом Серый Волк идет к царю Берендею и все за этого придурка улаживает, после чего царь Берендей дает ему молодильных яблок.

А Василиса Прекрасная там просто для мебели – ее в ходе сказки куда-то все время передвигают.

Трудно видеть, как стареют друзья. Они прежде всего перестают умнеть. Это все равно как видеть, что рядом с тобой взрослеет твоя любимая собака.

А потом она дряхлеет, и ты уже ничего не можешь сделать.

Видел сон, как мы с Натой едем в Мадрид. Мы бежим по бесконечным переходам к поезду. Почему-то надо бежать, а я тащу огромный чемодан. Потом Ната убегает вперед, а ее место рядом со мной занимает какой-то мужик, который непрерывно говорит, и я понимаю, что я опаздываю на поезд. Значит, надо ехать на такси и догонять.

«На Мадрид! На Мадрид!» – бьется у меня в голове.