Андрей Бычков: Дипендра

На следующее утро наследный принц Дипендра был торжественно провозглашен королем и по традиции объявлен инкарнацией бога Вишну, хранителя мироздания.

Рассказывали, что в Итоне, куда принца отправил учиться отец, Дипендра любил кататься на мотоцикле. Что он, обладатель черного пояса по карате, мог простоять несколько часов на одном большом пальце. Мог даже вешать себя и висеть несколько минут в петле, не задыхаясь. Рассказывали, что этот юноша был великодушен. Он дарил своим друзьям золото – статуэтки, монеты, хотя, быть может, и догадывался, что рано или поздно они снесут все это в ломбард. “Да, я, конечно же, помню его, – сказал в интервью ректор итонского унивеситета, – из всех студентов тех лет он был, пожалуй, самым выдающимся”. В итонском тире принц легко попадал в любую цель, потому как был еще и прекрасным охотником и с четырнадцати лет охотился вместе с отцом в национальном парке Читван.

Рассказывали правда, что в последнее время принц в Итоне сильно пил. Оракулы предсказали смерть его родителям, если он женится. Он не мог взять Девиани в жены, пока ему не исполнится тридцать пять лет.

Теперь он, живой бог, инкарнация Вишну, неподвижно лежал, прикованный к белой блестящей кровати. Аппараты еще поддерживали его жизнь. Его слабую, еле тлеющую жизнь поддерживали также еще и лекарства, доставленные специальным самолетом из Англии. Мозг принца был парализован. Но еще жила его правая задняя четверть, где бродил конгломерат нейронов, ответственный по словам английского нейрохирурга за то, что принято называть богом.

Черный лимузин, простоявший последние дни на заднем дворе королевского военного госпиталя в западной части Катманду, медленно выехал из ворот. На заднем сидении рыдала новая королева. Она не могла больше сдерживать себя и кричала, вцепившись ногтями в белую блестящую кожу сиденья. Стекла лимузина были затемнены и снаружи в них отражались лишь бегущие улицы и бесстрастное солнце.

Никто не знает, когда придет палач, и в какие он будет облачен одежды, и чье обличье он примет. Невинная, присевшая на корточки девочка или мускулистый гуркх. Там или здесь, в пересечении иллюзорных линий, вдруг непонятно почему оборачивающихся реальностью. Это утро может быть последним…

Вчера пришли поздно ночью. Гуркхи отвязали меня, сорвали белье, перевернули на спину и снова затянули веревки. Дверь была раскрыта настежь и я с ужасом ожидал, кто же еще сейчас должен войти. Где-то в самом конце коридора послышались шаги. Я не мог оторвать взгляда от распахнутой настежь двери. Что-то словно бы уже скорбно звенело и звало. Легкий сквозняк, повеявший вдруг чем-то острым, холодил мое обнаженное, покрытое каплями пота тело. Я неотвязно смотрел в проем двери. Шаги раздавались уже совсем близко, и наконец я увидел зарево на стене, зловещие приближающиеся тени. В проеме возникли две высокие фигуры в браминских одеждах, в руках они держали какие-то странные лампы с огнем. За ними – два гуркха с факелами. Один из браминов (я заметил на черепе у него шрам) бросил в огонь своей лампы щепотку какого-то порошка. Резкий, дураманящий, приторный запах распространился по камере. У меня слегка закружилась голова. Гуркхи расступились и в сопровождении двух других браминов вошла невысокая женщина в белом сари, лицо ее было скрыто, блестели лишь глаза, она посмотрела на меня так, словно бы она меня давно знает, взгляд ее был пронзителен, мне почему-то показалось, что женщина слегка пьяна, она шагала как-то странно, словно бы поднимаясь по невидимой лестнице. В руках она несла серебряный поднос, на котором блестело кольцо. Брамины подошли ближе, бесстрастно разглядывая мою наготу. Гуркхи, мучавшие меня, уступили им место. Женщина в сари произнесла какую-то длинную мантру, по-видимому, на санскрите, взяла с подноса кольцо, отдала поднос одному из браминов и подошла ко мне. Она заглянула мне в глаза как-то долго и глубоко, отчего я, обнаженный и распятый, смутился еще больше. Вдруг она быстро взяла мой фаллос двумя пальцами и ловко вытянув его, надела мне это кольцо. Брамин, у которого на черепе был шрам, сказал, что теперь я обручен и что венчание состоится, когда якши завершит свои подготовительные ритуалы. Потом мне объявят приговор и он будет приведен в исполнение в присутствии членов королевской семьи – взошедшего на трон его величества Гьянендры, брата покойного короля, оправляющейся от ран супруги Гьянендры, королевы Комал, их сына принца Параса и других ближайших родственников. Кроме королевской семьи и посвященных в обряд браминов при исполнении приговора больше не будет присутствовать никто…