Чимаманда Адичи - Американха

Кимберли проговорила:

— Ох, батюшки.

— Это в Бруклине дело было? — спросила Лора.

— Да.

Лора пожала плечами, словно говоря, что, разумеется, такое бывает в Бруклине — но не в той Америке, где живет она сама.

Камнем преткновения стал апельсин. Круглый, огненный апельсин, который Ифемелу принесла с собой на обед, очищенный и разделенный на четвертинки, в пакетике на молнии. Она ела за кухонным столом, а Тейлор рядом заполнял листок с домашним заданием.

— Хочешь, Тейлор? — спросила она и предложила ему дольку.

— Спасибо, — сказал он. Положил в рот. Лицо ему перекосило. — Плохой! Там что-то внутри!

— Это косточки, — сказала она, поглядев на то, что он выплюнул в ладонь.

— Косточки?

— Да, апельсиновые косточки.

— У апельсинов внутри ничего нет.

— Есть. Выброси в мусорку, Тейлор. Покажу тебе обучающее видео.

— У апельсинов внутри ничего нет, — повторил он.

Всю свою жизнь он ел апельсины без косточек, апельсины, выращенные безупречно оранжевыми, со шкуркой без изъянов, без косточек внутри, и восемь лет он не знал, что у апельсинов, к примеру, внутри бывают косточки. Он помчался в детскую — рассказать Морган. Та оторвалась от книги, воздела неспешную скучающую длань и заправила прядь волос за ухо.

— Конечно же у апельсинов есть косточки. Мама просто покупает такой вид, который без. Ифемелу не купила правильные. — И Морган наделила Ифемелу осуждающим взглядом.

— Этот апельсин для меня правильный, Морган. Я выросла на апельсинах с косточками, — ответила Ифемелу, включая видеомагнитофон.

— Ладно. — Морган пожала плечами. Кимберли она не сказала бы ничего, просто прожгла бы ее взглядом.

В дверь зазвонили. Чистильщик ковров, должно быть. Кимберли с Доном планировали назавтра благотворительную вечеринку с коктейлями, для друга семьи, о котором Дон сказал так:

— Один выпендреж это все — с этим его выдвижением в конгресс, ему и близко ничего не светит.

Ифемелу удивилась: Дон, похоже, распознавал эго в окружающих, при этом сам бродил вслепую в тумане собственного. Она отправилась открыть дверь. На пороге стоял коренастый краснолицый мужчина при чистящем оборудовании, что-то висело у него на плече, что-то, походившее на газонокосилку, торчало у ног.

Увидев ее, он напрягся. Сперва черты осенило изумлением, а следом они окостенели враждебностью.

— Это вам ковер почистить? — спросил он, словно ему было плевать, словно она могла передумать, словно он хотел, чтобы она передумала. Она глянула на него, в глазах — насмешка, она тянула миг, нагруженный предубежденностью: он счел ее хозяйкой дома, и она оказалась не тем, что он ожидал увидеть в этом величественном каменном особняке с белыми колоннами.

— Да, — сказала она наконец, внезапно устав. — Миссис Тёрнер предупреждала, что вы придете.

Как в чародейском фокусе, враждебность исчезла мгновенно. Лицо расплылось в улыбке. Она тоже из прислуги. Вселенная вновь обустроилась так, как ей полагается.

— Как поживаете? Знаете, где она хотела, чтоб я начал? — спросил он.

— Наверху, — ответила Ифемелу, впуская его внутрь, размышляя, где в его теле существовало прежде все это добродушие. Его она никогда не забудет — клочки сухой кожи на обветренных, шелушащихся губах — и начнет один из постов у себя в блоге со слов: «Иногда в Америке раса есть класс». И далее изложит историю этого резкого преображения, а закончит ее так: «Для него ничего не значило, сколько у меня денег. По его мнению, я не вписывалась в образ хозяйки того величавого дома — по внешнему виду. Согласно американскому общественному договору, “черных” в целом зачастую лепят в одну кучу с “нищими белыми”. Нет “нищих черных” и “нищих белых”. Есть черные и нищие белые. Такие дела».

Тейлор взбудоражился.

— Можно я помогу? Можно? — спрашивал он у чистильщика.

— Нет, спасибо, дружище, — отвечал тот. — Я справлюсь.

— Надеюсь, не с моей комнаты начнет, — проговорила Морган.

— А что? — поинтересовалась Ифемелу.

— Не хочу, и все.

Ифемелу хотелось рассказать Кимберли о чистильщике, но Кимберли, вероятно, застесняется и станет извиняться за то, что совсем не ее вина, как она часто — слишком часто — извинялась за Лору.

Наблюдать, как Кимберли дергалась, чтобы все сделать правильно и не понимая, как именно — правильно, — сплошное расстройство. Расскажи Ифемелу про чистильщика, поди знай, как откликнется Кимберли: рассмеется, извинится, схватится за телефон и позвонит в компанию жаловаться.