Борис Екимов - Прощание с колхозом

В двух шагах от новенького таксофона прижился еще один новосел: огромная серебристая тарелка не абы чего, а Интернета. Школьное здание – старинный казачий курень, приземистый, под замшелой крышей. Общероссийская правительственная программа «Школа» ли, «Образование» нахлобучила ему эту серебряную, «космическую» явно не по Сеньке шляпу.

Когда я увидел ее, изумился, потому что знал: в начальной хуторской школе учеников кот наплакал. Было – двое, теперь – одна ученица из чеченской многодетной семьи, в которой еще пять ли, шесть сыновей. Девочка милая, приятно поглядеть, когда идет она из школы, особенно по теплому времени: аккуратная, принаряженная с бантами. И учительницу я, конечно, давно знаю. Но причем тут Интернет? Когда в первый раз увидел «тарелку» изумился. При случае спросил у Юрия – школьного сторожа, истопника, мужа учительницы.

– Интернет что ли в школе? Компьютеры?

– Нет, нет, – испуганно открестился Юрий. – Всё в станице или в районе. А здесь только эту дуру прилепили. Боимся, как бы ветром не сдуло.

– Вместе со школой, – добавил я.

– Говорят, дорогущая, – доверительно сообщил Юрий. – А ведь могут и упереть. У нас на хуторе какой народ.

Я тогда долго смеялся, потому что главные специалисты по части «упереть» – это многочисленное потомство самого Юрия, во главе с папой. Теперь почти все они выросли, разбрелись кто куда, плодятся, но часто и подолгу гостюют у отца с матерью, при удобном случае прибирая в округе все «лишнее». Особенно порою весенней да летней, когда хутор и берега донские живеют.

Но с другой стороны, Юрий с женой Людмилой и младшими сыновьями-подростками – это нынче единственное полное семейное гнездо русских людей на хуторе. Пусть не коренные, но старожилы, полвека на этой земле живут. Не поймешь: радоваться этому, смеяться или плакать? Но и они – жильцы здесь недолгие: ради единственной ученицы районные власти пока держат школу. Людмила – учительница, муж – истопник да сторож. Зарплату получают исправно. Вот и живут здесь. Как только «выучится» последняя ученица, Шахмановы уйдут в станицу.

Моей последней надеждой на хуторе оставался Юрий Стариков. Он – местный. По возрасту – собирался первый юбилей отмечать, пятидесятилетие. Юрий держал крупный рогатый скот, год от году расширяя стадо. Голов полтораста у него было. Собирался довести до двухсот. Обустроил огромное подворье: базы, загоны, телятник, крытый сенник; имел три трактора, машины, сена косил много. С давних пор я говорил ему: «Землю, землю бери. У тебя под боком луг погибает без хозяина. По речке вверх – попасы немеряные, пока ничьи. Оформляй землю. А то найдутся хозяева, потом «бумагу» тебе покажут, а ты останешься без попасов и сена». Эти разговоры я вел много лет. Но Юрий колебался, медлил. И только в прошлом году начал оформлять землю. Успел баню с парной построить и даже биллиардную комнату. Говорил мне, что свой гурт на летний попас отправит выше по речке, к Ситникову переезду. Там летом и зимой богатые корма. Говорил и уже построил домик на колесах для житья полевского. И землю тамошнюю оформлял в аренду.

Нынешней зимой Юрия застрелили. Не здесь, а в городе, где у него была квартира. До юбилея он не дожил. Погиб. А значит и хутору Большой Набатов пришел конец. В скорбном списке уходящих людских селений на донских берегах он – далеко не первый, но все равно жалко. На глазах умер.

Область Всевеликого войска Донского – край казачий. В юрте ли, округе станицы Голубинской, которой 400 лет от роду, было когда-то двадцать четыре хутора. И все – немалые. По пятьдесят, по сотне дворов и более. Большая Голубая да Большой Набатов, Липологовский да Осинологовский, Малая Голубая да Малый Набатов, Каменнобродский, Найденовский, Тепленький. У этой, донской земли долгая память, но оказалось: отмерян ее срок. На близкой памяти – десять да двадцать лет – помню хутора живые и помню последних жителей: Борис Павлович Лысенко в Евлампиевском, могутная Любаня из Большой Голубой; теперь там лишь кладбища. Вот и Большому Набатову пришел конец.

Из двадцати четырех хуторов Голубинской станицы в живых лишь один – Малоголубинский. Там есть начальная школа, магазин, фельдшерский пункт. Но нет работы. Асфальтовую дорогу от станицы, какой-то десяток километров довели до середины и вот уже почти двадцать лет обещают достроить. Газопровод тоже обещают. Но пока «поспеют каныши» не останется от хутора ни души.

Последний донской хутор донской станицы Голубинской.