Анатолий Гаврилов - Услышал я голос

Был май. Все вокруг цвело и благоухало. Хотелось чего-то необыкновенного, и я побежал, и за моей спиной дико завихрялся ветер, и огромное чистое солнце восходило в степи, и я побежал туда.

А потом отец смазал тачку, и мы потащились на станцию за цементом и наскребли его в цементовозах почти два мешка.

На обратном пути отец зашел в забегаловку, откуда вышел оживленный, веселый, разговорчивый, а потом он стал спотыкаться и падать, и я уложил его на мешки с цементом и потащил окольными путями, чтобы никто не видел.

Тащил изо всех сил, стараясь не опоздать на игру с правобережными, и успел, и на последней минуте в красивом падении, головой, забил гол в свои ворота, и все разошлись, а я остался лицом в землю, и мне захотелось стать землей.

И вдруг кто-то подошел ко мне, и склонился надо мной, и стал утешать меня, и стал отирать мое лицо душистым платочком, и это была Катя Успенская, и я заплакал.

И мы договорились вечером сходить в кино, и все вокруг цвело и благоухало, и я был счастлив.

И наступил вечер, и я пошел к месту встречи, но не дошел, так как внезапно был схвачен и милицейским мотоциклом доставлен в отделение, и капитан предложил мне написать, как все было.

– А что было? – спросил я.

– Что было, то и пиши, – ответил он и вышел.

Я написал. Он посмотрел и сказал:

– Значит, тебя там не было?

– Не было, – ответил я.

– И ты никого из них не знаешь?

– Не знаю.

– И ничего не видел?

– Не видел.

– Ладно, иди и больше с ними не связывайся.

– Хорошо, – ответил я, не уточняя, с кем не связываться и в чем вообще дело.

– Подальше от них. Ты лучше ПИШИ.

– Хорошо.

– Иди.

– Спасибо.

– Иди и ПИШИ.

– Хорошо, спасибо.

Ноябрь, День милиции, праздничный концерт.

Вспомнилось давно прошедшее, я выключил телевизор, выпил за здоровье капитана и сел писать.

Вчера было минус десять, а сегодня – ноль.

Позавчера познакомились с двумя девушками-студентками.

Случилось это в недавно открытом и модном коктейль-холле “Лунный камень”.

А на сегодня договорились встретиться и куда-нибудь пойти.

Их имена Вера и Надя.

Они – студентки нашего металлургического института, я – газоспасатель металлургического завода “Азовсталь”, а мой друг Витя – связист.

Пили коктейль “Международный”, говорили мало, слушали музыку, но не танцевали.

Новый год с Витей встретили совершенно бездарно, то есть без девушек, вдвоем.

Не подготовились, положились на случай и промахнулись.

Мать уехала в деревню к бабушке, а я – с ночной смены.

Трижды за ночь вызывали в доменный цех, трижды с ремонтниками поднимался на колошниковую площадку доменной печи, остальное время дремал в раздевалке на мешковине.

Подсыпал в печь угля, поел, лег.

Девушки они, конечно, образованные, но без зазнайства, что хорошо.

Только один раз они вдруг перешли на английский, а так – нормально… и все же…

Нет, нужно все-таки куда-то поступать учиться.

Витя намерен готовиться поступать в институт по связи, а я – в газовый техникум.

Не знаю.

Может, уеду на Север, вернусь оттуда на машине, куплю красивый дом рядом с морем…

Хоть и удалось сегодня вздремнуть на мешковине, а все ж в сон клонит.

Нужно хоть немного интеллектуально подготовиться к сегодняшней встрече со студентками.

Например: Абу-Даби – столица Объединенных Арабских Эмиратов, агат – разновидность халцедона, фотон – частица света, не имеет массы покоя и электрического заряда, мезон – частица неустойчивая, и еще множество всяких частиц – пи-плюс-мезоны, пи-минус-мезоны, пи-ноль-мезоны, гипероны, нуклоны…

В тот день я никуда не пошел, так как проспал.

И больше мы не встречались.

Вера вышла замуж за итальянского моряка, Надя – за греческого, то есть все пошло тем самым ходом, который от нас не зависит. Или почти не зависит.

Вчера было минус десять, сегодня – ноль.

Новый год и Рождество уже позади, но впереди – еще праздники, и не каждый русский человек доползает до середины их…

Нужно остановиться, никуда не ходить, ни с кем не встречаться. Но только подумал об этом, позвонил Павел Владимирович, и вот мы уже в закусочной говорим о фотонах, мезонах, гиперонах…

Главное – знать меру, не засиживаться там, а лучше бы вообще туда не заходить.

Да и вообще – никуда.