Александр Покровский - Система (сборник)

– Ро-та-аа!!! Не слышу ногу!!! Выше ногу!!!

Бедняги молотили по асфальту так, что был слышен гул конницы великого командарма Буденного.

– Пес-ню-ю запе-вай!!!

– Расцвела сирень в моем садочке, ты пришла в сиреневом платочке.

На вечерней прогулке младшие курсы, например первый, пели песни, например «Варяга».

А старшие курсы, вроде третьего и четвертого, пели вот такое, если вообще пели.

Вечерняя прогулка – это обязательно. Считалось, что она помогает заснуть. По-моему, мы и так спали как убитые.

Был еще вечерний чай – что-то очень похожее на булочку и чай в алюминиевом чайнике с некоторым количеством сахара, помогающим забыть вкус хлорированной воды, из которой этот чай и заделали.

На первом курсе был еще такой наряд как «дежурное подразделение».

Заступали в него обычно целым классом. Подчинялось оно дежурному по училищу, и самые вредные дежурные устраивали этому подразделению учебную тревогу ночью, а самые невредные – до отбоя.

Дежурное подразделение делило ночь на часы и по два человека обходило территорию училища. Считалось, что ночные вахты нас закаляют.

Еще бы. Ночью прохладно до дрожи.

Ночью деревья и тени выглядели сказочными, длинными, и свет от фонарей метался, если те фонари раскачивались на ветру. Они раскачивались и поскрипывали. От этого скрипа тревожно на душе.

– Училище осмотрено, замечаний нет!

Вот такой доклад дежурному всякий раз после обхода.

Небольшие юноши в робах, восемнадцати лет, обходят училище дозором.

Рубка дежурного по училищу помещалась на первом этаже старого учебного корпуса – за стеклом, перед ней колонны, высоченные потолки, на полу мозаикой выложена роза ветров, а напротив – дверь.

Утром в нее входит начальник училища, о чем известно, все отслеживается, все на местах.

Утром дверь открывается – «Училище! Смирно!» – и пошел дежурный по училищу деревянными ногами навстречу адмиралу, доклад, потом: «Вольно!» – и неторопливые разговоры адмирала и дежурного в уважительном тоне.

А Володя Коровенок, пьяненький, вышел из окна третьего этажа прямо на асфальт. Но это на третьем курсе.

Конечно, можно было выйти с другой стороны – у нас в казарме окна и на север, и на юг – но с южной под окнами рос шиповник, о чем Володя Коровенок в любом состоянии помнил, так что вышел он с севера и сейчас же на асфальт.

Потом жопой очень сложно выруливал, до полугода, наверное.

Штаны б/у, фланель под ремень. Есть форма парадная, а есть повседневная.

Чаще всего мы ходим в робе: негрубого брезента брюки и рубаха навыпуск.

Сверху – воротничок, гюйс и тельняшка, конечно. Мы ее называем «тельник».

Он бывает и зимний, с начесом.

Начес к телу. Это тепло.

– Поздравляю вас с Днем Нашего Поз-зор-ра!

Это мы про праздник, 23 февраля, День Советской Армии и Военно-Морского флота.

Нам на первом курсе преподавали историю военно-морского искусства. Герой Советского Союза летчик Кирин, обгоревший лицом и руками, рассказывал нам про разные виды искусства, в том числе и военно-морского.

К примеру, он говорил, что во время войны другой герой, подводник Магомед Гаджиев, поступал с вражескими транспортами следующим образом: он всплывал среди кучи кораблей в надводное положение и расстреливал их из артиллерийской пушки. Пару раз это ему сходило с рук, потому что противник от такой наглости совершенно хуел, а потом его потопили, потому что перестали столь сильно переживать от его внезапного присутствия.

Истина: если ты подводная лодка, то и веди себя как подводная лодка, а не как неудачный надводный корабль, то есть не стреляй из пушки. Твое дело подкрасться и вжарить торпедами, а потом желательно свалить потихонечьку в тридцать три секунды и остаться целым. В этом и состоит героизм подводника – в отсутствии всякого героизма. Под водой по мелочам не рискуют.

А еще он нам рассказывал о том, как 23 февраля одна тысяча девятьсот восемнадцатого года, регулярные немецкие части гнали перед собой деморализованное русское воинство, отчасти уже большевистское, со скорость двести километров в сутки, и все это происходило именно 23 февраля, а остановили их только под Псковом уже 25 февраля некие ополченцы, не ведающие пока, что они и есть Красная Армия, уже непобедимая.

Так что 23-его мы празднуем непонятно что, может быть, скорость того самого перемещения – двести километров за сутки.

Вот тогда мы и стали всех поздравлять с Днем Нашего Позора.