Майкл Толкин - Игрок

– Что именно? – спросил Гриффин.

– То, что вы ломаете людям жизнь.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Еще несколько дней назад Гриффина бы наизнанку вывернуло от страха, что Автор мог видеть, как он убил Кахане, но сейчас он был совершенно спокоен.

– Почему вы и вам подобные всегда такие самоуверенные? Откуда только берется такое самодовольство?

– Наверное, потому что мы любим свою работу и потому что наша работа тяжелая.

– Только не надо мне говорить, что у вас тяжелая работа.

– Если я повешу трубку, вы позвоните снова, я правильно понимаю?

– Правильно.

– Вам не кажется, что пора прекращать эту игру?

– Нет, не кажется.

– Послушайте, я знаю: по-вашему, это самое изобретательное из всего, что вы придумали. Почему бы не сесть и не написать сценарий, не прося денег вперед?

– Я знал – вы скажете что-нибудь такое. Дело не в этом. Вы должны были перезвонить мне. Вы должны были поговорить со мной.

– Я сожалею. Слышите, я сказал «сожалею». Я действительно сожалею. А теперь положите трубку и никогда мне больше не звоните. Спасибо.

Гриффин дал отбой. Он сразу же позвонил Джун Меркатор и уточнил время, когда за ней заедет. Потом упаковал вещи и пошел спать.

Он погрузился в привычную темноту и думал об Авторе. Тот был потрясающе ненасытен. Настолько изобретателен, что угадать его следующий шаг было невозможно. Такое впечатление, что он мог оказаться где угодно. Он вмешивался в жизнь Гриффина в самый неожиданный момент, заставая его врасплох. Он хотел навредить Гриффину, и это ему удалось, даже больше, чем он мог себе представить. Он отомстил.

В эту ночь Гриффин не мог уснуть. Он лежал в постели, пытаясь заставить себя встать и почитать сценарий или хотя бы выпить стакан теплого молока, но что-то парализовало его волю. Что это было? Ему казалось, на коже его потрескивает голубое пламя; все статическое электричество, накопленное с момента убийства, могло вот-вот вспыхнуть. Ему даже показалось, что у него инсульт. Его мозг лихорадочно работал, а тело было безжизненным. Он хотел закричать, но не мог открыть рот. Он не испытывал никакого напряжения, просто между мозгом и мышцами оборвалась связь. Сколько длилась афазия, мгновение или всю ночь, он не знал. Когда он смог наконец пошевелиться, уже светило солнце.

Он быстро собрался и стал ждать лимузин.

Гриффин наблюдал за выражением лица Джун, когда она открыла дверь. Ее взгляд был устремлен на длинный черный автомобиль. Потом она перевела взгляд на Гриффина и поцеловала его в губы.

– Готова? – спросил он.

– Ты не представляешь, как я рада, что мы едем. Подошел водитель лимузина, чтобы взять чемодан Джун. Бонни Шероу путешествовала с тремя чемоданами. Чемодан Джун был настолько легок, что его можно было бы взять с собой в салон самолета. Он был легче, чем чемодан Гриффина. Еще один повод, чтобы ее любить: она довольствовалась немногим.

На ней были белые хлопковые брюки и дорогая розовая футболка. Зеленый свитер накинут на плечи, рукава завязаны вокруг шеи. Она села в лимузин с ловкостью знатока, что не мог не отметить Гриффин, и надела зеркальные очки. На ногах у нее были черные кроссовки. Весь наряд, если рассматривать каждую деталь, свидетельствовал о скромной, но честной попытке отличаться от стиля загородного клуба. Противосолнечные очки и кроссовки не соответствовали зеленому свитеру и белым брюкам. Гриффин с удивлением обнаружил, что обнимает ее за плечи. Он легонько ущипнул ее за плечо.

В аэропорту водитель поднес чемоданы к стойке регистрации пассажиров первого класса. Гриффин осматривал зал, гадая, кто мог быть полицейским. Угадать это было невозможно. Как полиция могла узнать, что он летит в Мексику? Если Сьюзен Эйвери позвонит сегодня в офис, он будет уже над Мексикой.

Когда они шли к выходу на посадку, Гриффина бросило в пот, сердце учащенно забилось. Гак ужасно он еще никогда себя не чувствовал. Даже направляйся он сейчас к газовой камере, он не испытывал бы такого острого чувства пустоты, леденящего ужаса и полного крушения. Как Джун могла этого не ощутить! Он был уверен, что служащий за стойкой позвонит в полицию, как только Гриффин покажет ему билет.

Этого не случилось. Они шли на посадку в самолет.

Он был уверен, что как только он пристегнет ремень безопасности, стюардесса позвонит в полицию.

Этого тоже не случилось. Она принесла ему коктейль «Маргарита». Он замахал рукой, собираясь сказать, что никогда не пьет в столь ранний час, но Джун опустила его руку и сказала: