Юнас Гардель - Детство комика. Хочу домой!

— Даниель не хочет чая, и я тоже!

Слова вырываются у нее непроизвольно. Потом она краснеет, и тетка тоже краснеет.

— Что это ты говоришь?

— Дома мы никогда не пьем чая, — врет Шарлотта. — Даниеля опять может вырвать.

Она обнимает Даниеля за плечи. Они идут к дому. У нее розовый рюкзак, у него голубой. Они останавливаются у двери. Ждут, что тетка подбежит и отопрет. Так она и делает, и вид у нее разнесчастный.

Ближе к вечеру тетка решает вздремнуть. Голова болит, жалуется она. Мама говорит, что тетя Ракель нервная, что она не чувствует других людей. «Этот человек абсолютно всего боится!» — говорит мама.

Шарлотта и Даниель, забравшись с коленями на кухонный диван, смотрят в окно. Тучи затягивают небо. Они должны пробыть у тети Ракель две недели, пока мама с папой в отъезде. Шарлотта хотела остаться в городе. Она отправилась сюда исключительно ради того, чтобы защитить Даниеля.

Тучи такие черные.

Они ненавидят тетку. Они с самого начала знали, что возненавидят ее. Даниель начинает плакать. Он всегда плачет. Шарлотта обнимает его, как обнимают любимого котенка.

— Не хочу, чтобы ты меня обнимала, — хнычет Даниель.

Хоть он и зажмуривает глаза, слезы все равно текут. Шарлотта слышит, как в соседней комнате шебуршит проснувшаяся тетка… Шарлотта отпускает брата и прикрывает его губы ладонью:

— Не плачь!

— Ты боишься, — шепчет ей Даниель.

— Это ты боишься, — шипит она в ответ и щиплет его за руку.

Тетка открывает дверь.

— Нет, ну вы видели где-нибудь такое — сидит взрослый мужик и ревет!

— Вообще-то он еще красивее, когда плачет, — бормочет Шарлотта.

Ты — статуя из черного камня. Гладкая от дождя, стекающего по поверхности. Летний дождь шелестит о гравий, опрокинутая игрушечная коляска, затянутая паутиной медная крыша — ты статуя на площади. Все спрятались. Только ты скоро снова станешь чистым.

Тетя Ракель вздыхает и уходит восвояси. У нее никогда не было своих детей. И она всегда думала, что любит их.

— Слышишь, барабанит по крыше, — говорит Шарлотта, — я же говорила, что будет дождь. Пойдем понюхаем?

— У тебя что, с собой резиновые сапоги?

— У меня есть деревянные башмаки.

Даниель торопится.

— Тогда давай быстрее. Это ведь теплый дождь, да?

Они выскакивают на улицу.

— Тепло! — ликует Даниель.

— Пахнет дождем, — спокойно замечает Шарлотта.

— Но в дождь пахнет не только дождем.

Они умолкают.

— Вы что, и вправду собираетесь играть под ливнем? Вы же промокнете насквозь! — кричит им тетка из окна верхнего этажа.

Они смотрят вверх. Тетка вздыхает и закрывает окно.

Она садится за стол и прячет лицо в ладонях. Похоже, это будут очень долгие две недели. Она боится детей. Они даже кекса ее не захотели.

Людей нельзя подкупить, чтобы тебя любили, думает она, но как же тогда быть, а?

Ракель все бросила ради Вернера. Это дом Вернера. Она переехала к нему, несмотря на то что он никогда по-настоящему этого не хотел. Она считает свой переезд жертвой во имя любви. Он об этом не задумывается.

— Тетя Ракель любит дядю Вернера, а дядя Вернер не любит тетю Ракель.

Шарлотта рассказывает Даниелю то, что слышала от матери.

— И все-таки они вместе, понимаешь, потому что они спят в одной кровати. Как еще это назвать, пусть любовь и не взаимная?

Шарлотта повторяет слова матери. Даниель не знает, что значит «взаимный».

— Мама говорит, что все это добром не кончится, потому что тетя Ракель — истеричка.

Шарлотта и Даниель нашли велосипед. Шарлотта катает Даниеля. Дождь закончился. Солнце сверкает в кронах берез. Тучи иссиня-черные. Мимо в облаке мельчайших брызг проносится автомобиль.

— Тетка сидит дома и думает, куда мы пропали. Скоро станет звонить в больницу. Так ей и надо.

— Наверное, лучше все-таки повернуть назад.

— Ну это уж слишком, я так беспокоилась!

Когда они возвращаются, тетя Ракель стоит у калитки. Руки скрещены на груди. Чуть не плачет.

Шарлотта прислоняет велосипед к стене. Даниель смотрит на тетку. Тетка смотрит на него.

— А ты все молчишь, — говорит она и убирает прядь волос с лица.

Шарлотта спешит обнять брата. Она вызывающе смотрит на тетку. Пусть не думает, будто вот так запросто может взять Даниеля в оборот.

В теткином выражении лица что-то назревает. Даниель смотрит на нее. И по-прежнему молчит. «Быком» всегда становится один и тот же мальчик, думает он.

Даниель знает, что от этой ужасной правды никуда не денешься, он высвобождается из объятий сестры и делает шаг к тетке.