Миядзава Кэндзи - ЗВЕЗДА КОЗОДОЯ

А затем, помолчав, Лис подумал про себя: «Вот, ведь, своего единственного друга опять ненароком обманул. Какой же я негодяй! Но ведь не по злому же умыслу, просто хотел порадовать. Потом признаюсь». А Вишня, не догадываясь ни о чем, радостно воскликнула:

— Как же я рада! Вы всегда так добры ко мне.

Лис, приуныв, ответил:

— Ради вас я готов на что угодно. Не желаете ли почитать вот этот сборник стихов? Его написал поэт Гейне. Это перевод, но зато прекрасный.

— Можно его у вас одолжить?

— Пожалуйста. Читайте в свое удовольствие. Разрешите на этом откланяться. Ах, кажется, я забыл еще кое-что сказать.

— Про цвет звезд.

— Точно, точно. Но оставим это до следующего раза. Я и так достаточно долго отнимал у вас внимание.

— Нет, что вы!

— Я снова приду. До свидания. А книгу я вам дарю. Ну, прощайте, — и Лис поспешно ретировался.

Горная Вишня, шелестя листвой от дуновения южного ветра, подняла сборник стихов, оставленный Лисом, и принялась перелистывать страницы, сквозь которые просвечивал неясный свет, исходивший от Млечного Пути и усыпавших все небо звезд. В сборнике была песня о Лорелее [55] …песня о Лорелее… — стихотворение Генриха Гейне «Лорелея» (1823), включено в цикл «Опять на родине» (1824) и множество других прекрасных стихов. Почти всю ночь Вишня читала, а когда минуло три часа, и на восточной стороне небосвода появилось Созвездие Тельца, она задремала.

Ночь подошла к концу. Взошло солнце.

На траве заблестела роса, раскрылись цветы.

С северо-востока, весь залитый утренним солнцем, будто Расплавленной медью, медленно брел Бог земли. Он шел, как всегда, не спеша, скрестив руки, словно ему было лень нести их по отдельности.

Вишня пришла в легкое замешательство, и, прошелестев зеленой листвой, обернулась к нему. Ее тень упала на землю и мелко-мелко задрожала. Бог земли медленно подошел и остановился.

— Доброе утро, госпожа Вишня.

— Доброе утро.

— На свете так много всего непонятного… Сколько ни ломай голову, все равно не поймешь.

— Что вы имеет в виду?

— Вот, например, трава растет из черной земли, так почему же она зеленая? А потом расцветает желтыми и белыми цветами. Нет, не понять.

— Может, это оттого, что в семенах травы уже есть зеленый и белый цвет?

— Именно. Если вдуматься, именно так, но все равно непонятно. Вот, например, у грибов нет никаких семян, они вылезают прямехонько из земли, но тоже разного цвета — красного, желтого, да какого угодно. Совершенно непонятно.

— Может, стоит поинтересоваться у господина Лиса? — рассеянно сказала Вишня, вспомнив вчерашний рассказ о звездах.

Тут Бог земли резко переменился в лице. А затем взмахнул кулаком.

— Что? Лис? И что же сказал Лис?

Вишня ответила дрожащим голосом.

— Он ничего не говорил, но я подумала, что он может это знать.

— Где же это видано, чтобы Лис учил Бога, а?

Вишня окончательно перепугалась и затряслась. А Бог земли, скрежеща зубами, сложил руки на груди и принялся ходить вокруг дерева. Его черная тень падала на траву, которая тоже дрожала от страха.

— От тварей, подобных этому Лису, одно зло. И слова правды не скажет, низкий, трусливый и завистливый тип. Просто дрянь!

Наконец, Вишня пришла в себя и сказала:

— Скоро ваш праздник.

Выражение Бога земли несколько смягчилось.

— Да уж. Сегодня третье мая, осталось шесть дней.

Некоторое время Бог земли размышлял, но вдруг вновь грозно рявкнул:

— Эти люди ведут себя просто возмутительно! Прошлый раз мне в мой праздник сделали всего лишь одно приношение! Кто на сей раз первым ступит на мою территорию, того затопчу! — И Бог земли вновь заскрежетал зубами.

Вишня намеренно сказала про праздник, чтобы успокоить его, а вышло еще хуже. Не зная, что делать, она лишь шелестела листочками на ветру. А Бог земли, пылая в солнечном свете, ходил взад-вперед, скрестив руки на груди и скрежеща зубами. Казалось, чем больше он думает, тем больше гневается. Наконец, не в силах больше сдерживаться, он с яростными воплями, похожими на собачий лай, понесся в свою низину.

Место, где жил Бог земли, было размером с небольшой ипподром: прохладная влажная земля поросла мхом, люцерной и низеньким тростником, попадался там и будяк, и низкие, сильно скрученные ивы.

Из земли сочилась вода, там и сям на ее поверхности булькали ржаво-красные пятна — при одном взгляде на это место становилось жутко.

В центре на маленьком островке из бревен стояло святилище Бога земли высотой не больше одного кэна.