Евгений Клюев - Андерманир штук

Заказав себе чай и пирожок с капустой, Владлен Семенович решил все-таки, что от школьника в данной ситуации проку будет больше, и расположился за соседним с ним столиком.

– Школу прогуливаем?

– Почему это? – сразу возмутился школьник. – Болею я.

– Чем же такое? – миролюбивее некуда продолжал Владлен Семенович.

– Воспаление легких, наверное, – дуя на чай так, что брызги разве что до прилавка не долетали, – озабоченно произнес школьник.

– Серьезное заболевание… – посочувствовал Владлен Семенович. – А домой чего не идешь?

– Я здесь болею.

– Ну, тебе видней, – согласился Владлен Семенович. – Район этот хорошо знаешь?

– Конечно, – обрадовал его школьник.

– И как до Белорусской доехать знаешь?

– Зачем же ехать, когда пешком двадцать минут – дворами. Мы так все тут ходим. Автобусов все равно не дождешься, – поделился богатым, видимо, жизненным опытом школьник и, прежде чем Владлен Семенович успел отреагировать, вскочил со стула и направился к двери, по пути отчитавшись:

– Теперь домой болеть пойду.

Владлен Семенович надкусил кисловатый пирожок, поморщился и, допив чай, поспешил на улицу: он внезапно осознал, что в этом «гиблом месте» полагаться придется только на себя. Было утро, и, если до Белорусской всего двадцать минут, рано или поздно он ее найдет. В его распоряжении еще целый день.

Он блуждал несколько часов, все время заходя в какие-то тупики, отогреваясь в подъездах, небольших магазинах с подозрительно богатым ассортиментом товаров (эх, жалко денег при себе нет!) и случайных забегаловках, то тут, то там возникавших из снега. Ближе к четырем, когда метель унялась, он понял, что пропал, что жизнь его пошла наперекосяк и что без посторонней помощи ему уже не вернуться ни в свою квартиру на 4-й Брестской, ни к потайному выходу из злополучного института четвертичного рельефа, ни даже на 16-й проезд Марьиной рощи, к Софье Павловне Королевой. Он словно находился в другом измерении, пути из которого на привычные улицы – нет.

Вдруг Владлен Семенович услышал вдали гармонь. Идя на звук, он увидел деревья и огни за ними. Оттуда слышались голоса – и скоро стало понятно, что ноги вынесли его к месту народного, видимо, гулянья. Он попытался вспомнить, какое сегодня число и по какому поводу может случиться народное гулянье, но отчаялся и просто побрел к людям. Навстречу ему пахло дымом, а из толпы, бабьим голосом, неслась какая-то глупость:

Владлен Семенович вздрогнул и побежал, борясь с добротным, но чертовски тяжелым стукаческим пальто. Несмотря на то, что уже смеркалось, за деревьями на опушке леса (леса?) и вправду гуляли вовсю. Народу было явно много – Владлен Семенович мысленно перекрестился: такая прорва людей не могла исчезнуть в один миг, как исчез набаловавшийся чаем школьник!

Значит, помогут, в беде не оставят.

Он отдышался и осторожно внедрился в толпу. Оказалось, что гармонист сидел посередине, а вокруг него резвились пожилые какие-то и страшно прыгучие тетки, состязавшиеся в знании устного народного творчества.

– Чего гуляем? – тихо спросил он у стоявшего рядом.

– А чего ж не гулять-то? – удивился тот. – Суббота – вот и гуляем. Вы прямо как первый раз в Марьиной роще.

– Я и есть первый раз… командировочный я, – на редкость удачно соврал Владлен Семенович, запрещая себе вдумываться в тот факт, что Марьину рощу вырубили, кажется, еще в конце прошлого века. И что, по всем признакам, гулянка происходила на бывшем здесь когда-то кладбище.

– Поня-а-атно, – обрадовался сосед. – Тогда Вам к Любушке надо, она у нас до командировочных сама не своя.

– Запомню, – поспешно пообещал Владлен Семенович и тут же поменял место: контакт с человеком, настолько сильно погруженным в среду, был опасен.

Следующего своего собеседника он выбирал долго и придирчиво, чтобы в конце концов остановиться на находившемся чуть в отдалении и, как жену чужую, обнимавшем березку пенсионере его возраста. Вблизи пенсионер оказался совсем пьяным, и Владлен Семенович решил было продолжать свою селективную деятельность, но пенсионер вдруг отпустил березку и сел на снег.

– Вы на снегу не сидите, – озаботился Владлен Семенович. – Замерзнете.

– Трусишка-зайка серенький, смотри не замерзай! – пропел пенсионер и заулыбался во весь щербатый рот.

– Вы местный? – спросил Владлен Семенович.