Пол Винсент - Свободен!

Я решил, что Габи застряла где-то, где нет сети. В тот момент у меня не было причин ей не доверять.

Дом был таким же, каким мы его оставили.

Я дошел до той стадии опьянения, когда обязательно нужно поспать, но все же решил приготовить себе кофе, а пока закипал чайник, занялся водными процедурами.

Я оставил Эми в походной колыбели на кухонном столе, а сам стал рассматривать порезанную руку. Кровь и маслянистая грязь запеклись. Я сунул руку под струю воды, но она не отмывалась. Я использовал моющую жидкость – она мало чем помогла. И было чертовски больно. Под раковиной я нашел какой-то спиртовой раствор, намочил им бумажное полотенце и постарался промокнуть края раньт Ужасно болезненно.

– Хочешь послушать, как плачет папа? – обратился я к Эми.

В итоге мне удалось немного очистить порез, я оторвал кусок старой простыни и перевязал руку.

Потом я приступил к своему лицу и отчистил деготь, въевшийся в кожу вокруг глаз. Здесь я добился большего успеха.

Я сел за стол и погрузился в пьяные размышления.

В результате я решил обойти дом и удостовериться, что он пустой, а все щеколды и замки на окнах и ставнях заперты. Ведь тем, кто забрал Эми, удалось проникнуть внутрь, и, похоже, у них имелись причины желать нашего выселения из дома. Мне пришло в голову, что в доме находится то, что им нужно, хотя я и не представлял, что это может быть.

Я прокрался по дому, держа Эми в одной руке и пустую бутылку в другой, на случай, если на пути попадется грабитель. Я по очереди отпирал окна и проверял наружные ставни. С ними все было в порядке.

Меня озадачило, что Габриэль не удивило то, что Эми забрали из запертой комнаты, но мы были так пьяны, что было трудно точно определить ее реакцию. Возможно, я тоже выглядел скорее ошеломленным, чем удивленным.

Я закончил осмотр окон и дверей, но продолжал гадать, в каких укромных углах дома мог спрятаться грабитель, поэтому время от времени, с Эми и бутылкой в руках, заглядывал в посудный шкаф или комод, который не проверил раньше.

Ничего.

Я снова сидел в ярко освещенной кухне и пытался дозвониться до Габриэль. Ее телефон по-прежнему не отвечал.

Я подумывал, не собрать ли вещи, но был не в том состоянии. Потом я понял, что звонит городской телефон. Было ощущение, что он звонил уже какое-то время, но я его не слышал. Когда я пьян, у меня часто звенит в ушах.

Я поднял трубку, ожидая услышать голос Габриэль, но это была полиция.

– Сеньор Гонгола?

Голос был незнакомый. Человек объяснил мне, что является старшим офицером полиции одного из подразделений.

– Мы хотим, чтобы вы освободили Габриэль Гонголу, вашу жену, – заявил он.

– Что?

– Вы держите ее заложницей, и нам надо выяснить, какие требования вы выдвигаете как условие ее освобождения.

Кухня была наиболее уединенным помещением в доме. Она находилась дальше всего от дороги. Но даже там я почувствовал, что снаружи происходит что-то серьезное.

– Я вас не понимаю, – сказал я.

– Прежде чем продолжить переговоры, мне нужно убедиться, что заложница еще жива.

– Что? – бессмысленно повторил я.

– Я могу с ней поговорить?

– Ее здесь нет…

– Вы уже нам звонили и признались, что держите ее заложницей. А она сама подтвердила свою личность и адрес. Пожалуйста, не создавайте проблем. Мы с вами должны доверять друг другу.

– Ладно, – произнес я, по-прежнему находясь в полном замешательстве.

– Так вы можете позвать ее к телефону?

– Ее здесь нет.

– Сеньор Гонгола, – сказал полицейский. – Отряд специального реагирования окружает ваш дом. Мы подтянем дополнительные силы. Вы не сможете скрыться. Будет лучше, если мы поможем друг другу.

– Давайте разберемся, – предложил я. – Вы разговаривали с Габриэль?

– Да. Вы сами это знаете, потому что позволили нам поговорить.

– Когда это произошло? – спросил я.

– Не морочьте нам голову, сеньор Гонгола. – Он намеренно говорил спокойным голосом, стараясь никого не раздражать, но это меня бесило.

Было очевидно, что он придерживался тактики, когда искусственно затягивают разговор, не давал мне возможности замолчать и не вешал трубку.

Он продолжил:

– Мы уже выяснили, что вы располагаете взрывчаткой.

– Правда?

– Вы можете сообщить, она прикреплена к вам или к Габриэль?

Боже мой, неужели этот кошмар никогда не кончится?

– Почему вы решили, что у меня есть взрывчатка?

– Потому что вы сами нам сказали.

– Когда?