Лариса Миронова - Детский дом и его обитатели

Тут она поперхнулась слюной и долго кашляла, перегнувшись пополам. Плечи её ходили ходуном. Она мне теперь казалась механической заводной штучкой, у которой вдруг заело какую-то шестерёнку или зажало пружинку.

Но вот она откашлялась и продолжила с ещё большим пылом:

– Разве такие, как вы, позволят человеку иметь своё мнение? Ага, разбежались! Всех в шеренгу, и – ать-два! Отряд! Да вы скорее удушитесь, чем позволите человеку быть свободным! Вы вечно будоражите общество, сеете в нём неприязнь, нетерпимость, насаждаете насилие! Вот для чего вам нужны послушные массы! Массы, которые будут бездумно маршировать за вами… Вот что вам нужно! Вот для чего вы и сочиняете свои выморочные идеалы! Вы и есть самые страшные эгоисты! У вас звериная душа!

Я уже думала, что она, как обычно, «выступает» – выдаёт очередную мешанину подслушанного тут и там официоза, она ведь активно «вращалась» в последнее время. Уж слишком гладко несся поток дикой, глупой брани… Но нет, слишком много сугубо личного было в этом официозе. На какой-то момент мне стало её жаль. Она это, видно, почувствовала. Энергии прибавилось – и она начала с новой силой. Чего она добивается, было уже ясно. Но стрелы не достигали цели, и это её ещё больше взбесило.

– Лжёте вы всё, – размахивая перед моим лицом рукой, говорила она ехидно. – Это враньё, будто вы защищаете коллективное. Общее. Наше… Чушь всё это, я уже поняла! Я долго к тебе присматривалась, и вот поняла, наконец – вам власти хочется, безраздельной власти, и больше ничего! Власти над чужими душами! Но никогда вам не хотелось помочь просто человеку… Вам на него наплевать! Я это вижу! Вся ваша жертвенность – ложь! Я приехала из маленького Сибирского городка, да-да, их глубинки… И сколько мне пришлось перенести унижений, чтобы получить это место, какое-то жильё… Слёз не хватит, чтобы это описать! А тебе всё даётся легко! И ты… ты ещё хочешь быть выше, лучше меня! Не выйдет!

Она покачала пальцем перед моим носом.

–.. Вы всё бури жаждете. Вам на руку общественные взрывы! Вы их сами и провоцируете! Потому что в ваших душах пустота! Нет там любви к человеку, одна пустота! Нет, милочка ты наша, вы страшные звери. Страшные… Всё ваше нутро забито звериными инстинктами… Ваш иезуитский эгоизм дает вам силу навязывать всему миру свои больные идеалы… А всё потому, что в жизни в ни к чему больше не способны! Вот вы и мстите миру за свои нули!

Тут она снова взяла тайм-аут, перевести дух, а я в ужасе думала – что, если сейчас войдут дети? Она посмотрела на своё отражение в оконном стекле и снова включила рупор брани и злоязычия.

– Вы завистники и неудачники, которых выгоняют из нормальных трудовых коллективов, рвётесь сюда, к этим несчастными, чтобы взять реванш. Но и здесь вам трезвые люди, твёрдо стоящие на земле, начинают мешать. Потому что они одним фактом своего существования разоблачают ваши утопии! Развенчивают ваши дешёвые иллюзии! Вас не принимает сама жизнь, потому что вы – неврастеники и психопаты, ей вовсе не нужны… Вот потому вы и стремитесь навязать миру нормальных людей свои больные эмоции! Вам выгодно, когда общество бесится, негодует… Вам ой-ё-ё как не нравится, что есть богатые и бедные. Талантливые и дебилы… вы жаждете всех постричь под одну гребёнку и построить в одну шеренгу, вот и цепляетесь за убогоньких… Ведь так удобнее удерживать мир со власти абстрактных лозунгов… Все эти отбросы жизни, Ханурики, Огурцы, Мамочки, Лисы заморочены тобой настолько, что уже и поверили в свою исключительность! Ты им внушаешь, что и они – люди! Вот это и есть самое подлое предательство! Ведь потом эти ублюдки будут требовать свой кусок. Своё место под солнцем! И мы, общество цивилизованных людей, вынуждены делиться с подлыми скотами тем, что им не принадлежит… Такие вот больные альтруисты и натравливают подлый сброд на достойных людей. Вы, хмурые неумёхи, боитесь реальной жизни, трусите посмотреть реальности в глаза! Вы нас боитесь, нас! И тут ваш дурной характер вам на руку! Как же. Вы борцы за идею! А мы жить хотим, жить!

Завод уже явно заканчивался, был на исходе. И мне не хотелось её перебивать. Я такой степени откровения ещё не видывала и не слыхивала. Может, и, правда, начать «вращаться»?

– Ну, ты всё молчишь? Скажи, что именно вы хотите миру доказать? Всего лишь что нормальный быт, надёжное благополучие – это пошлое мещанство?

Она нервно зевнула и продолжила.

–.. Ты всё из своего дома вытащила и принесла сюда – зачем? Чтобы нас уколоть? Мол, все вы погрязли в стяжательстве, одна я чистенькая? Несёшь свет заблудшему человечеству?! Но, слава богу, ваш век кончается! Вас осталось совсем немного. А те, кто есть, легко исправятся, когда им под нос сунут кусок вкусной колбасы. Забудут про свои дешёвые идеалы и побегут за вкусным и аромантным кусочком…