Лариса Миронова - Детский дом и его обитатели

– Ну что вам, жалко?

– Жалко у пчёлки!

– Ладно уже, пустите, а? Ольга Николаевна! Я по делу. А девки в отрядную не пускают!

Подхожу.

– Серёжа, это ты? Ушам своим не верю.

Смотрит влажным, искрящимся взглядом. Тоже мне, любимчик!

– Я по делу, говорю же. Не надо меня презирать. Возьмите вот. А то вы без очков не слышите. Вот в актовом зале нашёл. На окне.

Я беру свои вечно теряющиеся очки и кладу их в ящик письменного стола – использую в редких случаях, и каждый раз теряю.

– Спасибо, Серёжа.

Я их брала в актовый зал концерт смотреть.

– Ещё бы не «спасибо».

– Верно, ничего в последнее время не вижу, даже недостатков в отряде.

– Это потому что главные недостаточные силы в разгоне.

Огурец довольно шмыгает носом, ошибочно считая, что мир налажен. Но это всего лишь временное перемирие.

– Не верьте ему! – отчаянно верещит Лиса. – Он подлизывается!

– А с чего это мне подлизываться? – возражает амбициозный Огурец.

– А потому что скучно стало!

Огурец на этот раз не стал запираться и обезоруживающе откровенно заявил:

– И стало. Ну и что? И тебе бы скучно стало.

Лиса, похоже, от такой покорности сразу сникла, даже её пышный рыжий хвост уже не так задиристо торчал на затылке.

– Тогда на.

И Лиса вежливо и кротко протягивает ему тряпку для мытья пола. Но едва расслабившийся Огурец протягивает руку взять тряпку, она увёртывается и убегает. Огурец мгновенно делается цвета перезрелого помидора. В два прыжка он настигает Лису, хватает за руку. Ведро с водой опрокидывается, в отрядной – дикий визг.

Оба дружно шлёпаются в лужу ровно посередине отрядной. Жестокая непродолжительная схватка – и победа на стороне сильной половины. И вот уже Огурец, с боем завладев орудием труда, с упоением развозит грязь по полу «морским способом», вылив под ноги остатки воды ещё и из другого ведра. Влетает в отрядную новый возвращенец – это сам Бельчиков. Ошалевает и громко орёт сиплым басом:

– Чевой-та они, а? Уже принялы?

Огурец и Беев, с полной серьёзностью, молча, надраивают пол. У Бельчикова от негодования отвисает челюсть. С минуту постояв, как в столбняке, он исчезает. Уборка закончена. Сидим в чистенькой отрядной, умиротворённые, счастливые. Девчонки разглядывают фотографии, которые принесли артисты – с гастролей.

– А давайте за политику побазарим, – говорит хитрюга Огурец, подсаживаясь ко мне поближе. – А то за время конфликта столько в мире беспорядка развелось!

– Точно. Просто назревает кризис. (Он весело смеётся.)

– Опять подлизывается? – кричит, но вполне беззлобно, Лиса.

– Хватит уже напряжённость повышать, – мирно отвечает довольный Огурец.

– Какую напряжённость? – напрягается Лиса, и её рыжий хвост воинственно топорщится на макушке.

– Обстановки напряжённость, – снисходительно объясняет Огурец и, отвернувшись от Лисы, машет рукой – дескать, что между нами общего, вааще…

– Ладно, – улыбаюсь я. – Давай поговорим. Так что там с мировым заговором?

У Огурца так и остался след от тряпки на щеке. Носит как знак отличия. Интересно, и в школу, не умывшись, завтра пойдёт?

На следующий день меня на остановке встречают. Кира и Лиса, перебивая друг друга, нетерпеливо кричат: – Скорей в детдом! – Там такое… – А что случилось?

Я уже проклинаю себя на проявленное благодушие – можно ведь было догадаться, что враг и не думал дремать. Вот, расслабились… И верим, что все вокруг только и ждут, чтобы порадоваться нашему веселью.

А тем временем пасть раззявлена конкретно.

– Жигала сильно побили.

– Ночью ещё.

– Мы думали, что уже насовсем.

– Что… насовсем?

– Убили насовсем.

Лиса опускает голову, слёзыс горошину ползут по её щекам, губы распухли…

– Так… Что ещё? Всё? А кто избил? (Лиса пожимает плечами.)

– Жигал молчит. Не знаю… – Лиса отчаянно качает головой. Роскошная грива уныло повисает вдоль щёк. Лицо её побледнело и как-то сразу осунулось.

– Где он сейчас?

– У нас сидит.

Игорь у девочек в спальне. Лицо – страшно смотреть! Отворачивается, когда я вхожу. На полу следы крови. Лиса шепчет: – Ногами били.

Говорю:

– Игорь, пойдём в медпункт, надо обработать раны.

– Идите вы все! – выкрикивает звенящим голосом он.

– Немедленно приведи сюда медсестру, – говорю Лисе, и она исчезает.

Минут через пять приходит с аптечкой. Шустрая!

– Ой, что это с ним? – уж как-то очень нарочито ужасается она. – Надо к Людмиле Семёновне его отвести срочно. Сбегай к врачу. (Это она Надюхе.)