Лариса Миронова - Детский дом и его обитатели

Куда там!

Мой сиротливый вопль, конечно же, не был услышан. Шальное племя впервые увидевших летнее море сорванцов ураганом пронеслось по пляжу и скатилось к воде. Не успела я надеть купальник, как уже несколько смельчаков безмятежно покачивались на трёхбальной волне – метрах этак в ста от берега…

Остальные также меня не порадовали – тоже беспечно бултыхались кто где – главное, подальше от бдительного воспитательского ока. Плавать при такой волне – чистый экстрим, жутко и очень рискованно. Море, безбрежное и прекрасное, глухо, неласково рокотало, наверное, рассказывая про свой суровый нрав, но солнце, в эти особенно часы, представляло гораздо больше опасности – терпеть жару просто не было сил, и дети, не думая об опасности, беспечно предались приятнейшей процедуре купания. Метрах в двадцати от берега – жёлтой песчаной полосы, густо усеянной сардельками тел, замерших, подобно ящерицам, на своих лежаках и подстилках, – гребень волны прилива внезапно со страшным грохотом обрушивался, и сверху начинали валиться увесистые камни, иногда размером с булыжник. Получить таким камушком по голове или по хребту – перспектива мало привлекательная.

Вторая опасность – уходящая назад волна. Смельчак, выброшенный приливной волной на мелководье прибрежной полосы, в целях дальнейшей безопасности сразу же должен был вскочить и, не мешкая ни секунды, со всех ног нестись от яростно бушующего тыла: зазеваешься – и тут же слизнёт тебя жадный язык отлива, стремительно бегущего под основание нового грозно наступающего вала. С морем шутки плохи, особенно когда оно сильно взволновано.

Такое вот развлечение.

А делать нечего – и мне приходится лезть туда же, в эту пучину. Запрещать ведь бесполезно, всё равно не послушают. Альтернативы никакой. Не вести же их в душные комнатки-клетки по безумной жаре, чтобы потом, мечась, как Фигаро, от одного стойбища к другому, проверять наличие ребёнка на положенном ему месте. Или – неизвестно как и чем «привораживать» к месту…

Итак, мы, с энтузиазмом неофитов, беспечно предавались приятнейшему из развлечений, а солидные пляжники со стажем в ужасе на нас смотрели. Потом, порядком «освежившись», кое-кто – до пупырышек, дети блаженно разлеглись на солнышке. Теперь оно уже не казалось таким беспощадным. Я их быстро пересчитала – слава богу, весь комплект. Возмущение отдыхающих, однако, не улеглось.

К нам приближалась первая пляжная опасность – строгая дама в ярко-рыжем парике. Очевидно, не в силах выносить столь жуткое зрелище и желая предотвратить повторение кошмара, она и направилась к нам для увещевания. Осторожно ступая нетвёрдой походкой по раскалённому песку, она приблизилась к нам почти вплотную, и смешно переминаясь с ноги на ногу и растопыривая обожжённые пальцы, сурово на меня взглянула, затем пробасила неожиданно густым голосом:

– Кто есть воспитатель? – произнесла она так, как будто только вчера переселилась на юг Советского Союза из ГДР.

К ней мгновенно присоединилась целая делегация.

– Я, – отвечаю дурным дебильным голосом, верно предчувствуя назревающий скандал. – Что-нибудь случилось?

Всегда неловко и даже противно видеть себя как бы со стороны в таких ситуациях. К нам часто на улице подходили граждане и делали недвусмысленные замечания по поводу поведения наших детей в общественных местах.

– Стыдоба! – шипит сердитая дама, насквозь пронзая свирепым взглядом.

– Стыд, да и только! – поддерживает её мужчина в широкополой шляпе и тёмных очках.

– Тонко подмечено, – а что? – соглашаюсь на всякий случай я.

Смотрю наивно, совершенно идиотски таращусь на неё, она тоже смотрит на меня своим стрекозьим глазом ничуть не умнее.

– Нет, вам не стыдно, я же вижу! – прокурорским тоном заключила она.

– О чём вы? Может, у вас украли зонтик? Или…

– Чушь!

Она уже не шипит, а просто брызжет кипятком. Толпа вокруг нас угрожающе разрастается. Ситуация складывается неприятная – если сейчас, немедленно не оградить себя от досужего вмешательства со стороны «законных» обитателей пляжа, не один литр крови и километр нервных волокон испортим – и себе и людям…

За спиной у дамы уже собралась целая армия спасения.

– Да! – говорит кругленький мужчина с полотенцем на облезших от солнца плечах. – У нашего ребёнка…

– Уш отклеилшя, – подсказывает, специфически шепелявя, Ханурик, просунув голосу между ним и дамой.

– Не уж, а муж, – поправляет его Медянка.