Макс Фрай - Большая телега

— Теоретически так. Но лично мне это правило не очень подходит. Мне, может, убить всех хочется трижды на дню — и что теперь?

— Врешь ты все. — Феликс лучезарно улыбнулся. — Если бы тебе действительно хотелось, всех бы и убил. А ты просто делаешь вид.

Псих-то он, конечно, псих. Но местами довольно проницательный. Я бы, пожалуй, с ним еще потрепался — потом, при условии, что он сдержит обещание и не станет действовать мне на нервы своими «рассказами о необычайном». Все, надо уже кончать эту комедию, прямо сейчас, вот на этом месте, благо название улицы подходящее. И пусто вокруг, ни души, единственный ресторан — и тот, видимо, обанкротился, дверь и окна ставнями закрыты. А рядом как раз приоткрытая калитка — то что доктор прописал.

— Все, — говорю, — пришли. Я тебе обещал Бейкер-стрит? Ну вот, почти не соврал — Бёкерштрассе. Как тебе вон та калитка? Подходит?

— Как скажешь, — смиренно кивает Феликс. — Калитка так калитка. Ну, я… пошел, да?

— Ага, давай. Я тебя тут подожду. И не расстраивайся, если что, я и в этой реальности знаю пару-тройку неплохих местечек. Среди них одна очень приличная московская клиника, там нормальные люди работают, хорошие специалисты, по крайней мере доить тебя понапрасну точно не будут. Хочешь, расскажу.

— Конечно хочу. Но уже, наверное, не пригодится, — говорит Феликс.

Очень спокойно говорит, а сам бледный — смотреть больно. И зрачки от страха расширились. Неизвестно только, чего он боится больше — что ни фига не выйдет или что, упаси боже, все получится? Думаю, он и сам пока не решил, что хуже, и предусмотрительно боится любого исхода.

Это все как раз понятно, кто бы только объяснил, чего у меня-то руки трясутся. С какой такой радости?

Я присел на край тротуара и полез в карман за портсигаром. Феликс нерешительно потоптался рядом, явно собирался попросить сигарету, но в последний момент, видимо, решил отложить перекур на потом. И правильно, ни к чему затягивать паузу, дело-то минутное.

У синей калитки он слегка притормозил, обернулся, как-то неловко махнул мне рукой, улыбнулся криво — еще бы, с перепугу-то — и зашел во двор, а я тем временем кое-как управился с зажигалкой, вернее с собственными трясущимися руками, и закурил.

И докурил. И встал, и аккуратно выкинул окурок в щель канализационного люка. И подумал, что мальчик мой как-то уж больно долго ждет чуда в чужом дворе. Упрямый попался. Я бы на его месте зашел и сразу вышел. Впрочем, я бы никогда не оказался на его месте. Поверить, что какой-то посторонний дядя откроет для меня какую-то дурацкую дверь в еще более дурацкую неизвестность, я бы, пожалуй, не смог даже после лоботомии. Сидел бы идиот идиотом, мычал, слюни пускал, но скептический настрой сохранил бы, уж я себя знаю.

Через несколько минут я снова достал портсигар, открыл его, тут же захлопнул и решительно направился к синей калитке. Ну его к черту, этого Феликса. За шкирку вытащу, если будет сопротивляться. А потом поставлю ему на радостях пива, или что он там пьет, неважно, на выбор. И малиновый «Мёвенпик», как договаривались. Потому что сил моих больше нет его ждать.

Во дворе за синей калиткой, как я и предполагал, никаких чудес. Он вообще нежилой оказался — надо понимать, обанкротившемуся ресторану принадлежит. Поэтому тут пусто, только разноцветные мусорные баки и, как положено, блюмхен. В смысле цветочки, известно же, что в Германии дворов без цветов не бывает, если даже их не сажать, все равно откуда-нибудь сами берутся. Однако цветочки цветочками, а Феликса тут нет. Ничего себе шуточки.

Я огляделся. Деться ему, если по уму, отсюда некуда. Две глухие стены соседних домов, в третьей — закрытые ставнями окна и единственная дверь с навесным замком, явно служебный вход на кухню закрытого ресторана. И что? И где, спрашивается?! Ни хрена не понимаю. Спрятаться тут вроде негде, а в мусорный бак такой конструкции человек не залезет… Или залезет? Чувствуя себя полным идиотом, я все-таки заглянул поочередно во все три контейнера. Потом подергал запертую дверь. И даже постучал, хотя прекрасно видел, что замок висит снаружи — настоящий, добротный немецкий замок, не бутафория картонная.

А потом я открыл рот, чтобы его позвать. Но в последний момент почему-то закрыл. Развернулся и вышел на улицу. И побежал. Сам не знаю, что на меня нашло, но бежал я долго, почти до самой набережной Цорге, и только там перешел на шаг.

Здесь всего одна колея, электричка из двух вагонов мотается туда-сюда, из Бероуна в Раковник и обратно. Уже, собственно, умотала, а мы с Васькой остались на узком, мокром от утреннего дождя перроне. Остальные пассажиры поехали дальше. Все четверо.