Шань Са - Императрица

Преобразования стали обычным делом. Вчерашняя дерзость сегодня превратилась в догму. Время нововведений миновало. Министры более ничего не изобретали, а лишь исполняли приказы. Процветание становилось скучным. Только любовникам удавалось вывести меня из состояния подавленности и увлечь на какие-нибудь увеселения и пиры. Весной мы плавали по реке Ло, летом устраивали музыкальные представления на воздухе. Осенью под вино из хризантем проводились поэтические состязания. Зимой в моем заснеженном дворце разыгрывались кукольные спектакли, диалоги для которых писала я сама. Я согласилась с предложением Двора пожаловать братьев Чжань титулом Великих Вельмож, но отвергла лестное предложение Будущего, Солнца и Луны возвести их в достоинство князей. Моим любимцам следовало знать свое место.

Но мои жесткость и твердость не могли успокоить встревоженных советников. В то время как одни обхаживали моих любовников в надежде добиться моего расположения, другие выступали против них как блюстители добродетели. Одни нашептывали мне хвалы, другие сквозь зубы цедили, что они рано или поздно посягнут на трон. Я предоставила правительству мучиться беспокойством, а любовникам — продолжать веселиться, не ведая печали. Сама я больше чем когда бы то ни было погрузилась в ледяное одиночество. Цепенея от страха и отчаяния, я шла к своему восьмидесятилетию.

Бог снова послал мне испытание. Тревожные мысли не давали покоя. Как я оставлю Империю, своих любовников, потомков? Как покинуть Лоян, его маки, каналы, чарующую красоту? Как сменить мягкое ложе на гроб, роскошный дворец — на погребальную камеру? Как навеки закрыть глаза, ничего больше не слышать и позволить себя забыть? Как более не дышать и не существовать? Каким станет мое следующее рождение после смерти? Буду ли я нищей, после того как правила Империей? Превращусь ли я в птицу, порхающую в вышине над миром людей? Или мне суждено быть камнем, брошенным с вершины исполнившейся судьбы?

Я позвала во Дворец даосов, изгоняющих злых духов. В монастырях за мое здравие читали сутры и очистительные молитвы. Я допустила к своим священным жилам пиявок, а моей божественной головы коснулись серебряные иглы акупунктуры. Я рискнула попробовать змеиный яд, терпела горячие грязевые ванны и купания в ледяных источниках. Это ненадолго приносило облегчение, что воспринималось как чудо. Однако недуг по-прежнему разрастался в моем теле. Я больше не могла ходить. Две крепкие служанки перетаскивали меня в носилках. Слова путались, и Кротость стала моим толмачем. Самые простые движения требовали борьбы с собой. Нечто сильнее моей воли вот-вот было готово восторжествовать надо мной. Годы карают людей за гордыню. Маленький Фазан с его безмятежностью и легкомыслием конец жизни провел в нестерпимых муках. Я, крепко державшая поводья собственной судьбы и управлявшая самой великой Империей под небесами, утратила власть над своим телом.

С каждым днем я чуть больше теряла контроль над собой. Слабость моя сбивала с толку высоких сановников, привыкших к тому, что я всегда энергична и готова настоять на своем. Ходили слухи, что Старший Сын и его супруга в нетерпении, что мои племянники разрабатывают все новые планы, что все больше придворных, покинув Простоту и Процветание, перебегают к Наследнику, что семья моих любовников, обезумев от страха, пытается извлечь выгоду из последних минут их пребывания на самом верху и отчаянно нахватывает все что можно.

Некогда тайные раздоры всплыли на поверхность. Дознаватели Террасы Очищения начали враждебные действия, обвинив троих братьев Процветания и Простоты в мздоимстве. Стоя у моего изголовья, любовники со слезами клялись, что их родные невиновны. Судебный процесс вызвал новый поток жалоб, накапливались улики и свидетельские показания. Я не могла нарушать мною же установленные законы, а потому сослала обвиняемых в отдаленные провинции. В то же время я лишила чинов и званий двух весьма известных сановников, проявлявших крайнюю враждебность к Процветанию и Простоте. Под тем предлогом, что закон расценивает близких родственников осужденных как виновных в том же преступлении, судьи требовали, чтобы мои любимцы были смещены и лишились титулов. Дабы выйти из затруднительного положения, мне пришлось прибегнуть к хитрости. По моему наущению Великий Советник Янь Ши Цань с возмущением произнес речь:

— Сиятельные господа Чжань весьма способствовали укреплению долголетия Императора. Эта заслуга имеет первостепенное значение для государства. Следовательно, они не отвечают за преступления своих родичей.