Антон Павлов - Координатор

— Что в моём случае? — заинтересовался Андрей. Чёрт возьми, думал он, — Если уж я вытерпел такое обращение с собой, я хочу знать всё до конца…

— Как солнечное затмение. Твоя аура — это солнце, а чёрный круг луны — его аура. Аура этого человека. Начальника Аркаши… — Елизавета Сергеевна не договорила. В комнате вспыхнул свет, резанувший по привыкшим к темноте глазам.

Катя стояла в дверях, держа руку на выключателе.

— А я от тебя в шоке, бабушка. Мам, пап, можно мне с Машкой погулять выйти? Пока вы тут в астрале плескаетесь?

Анастасия кивнула.

— Мамуль, ты же выправила там всё что нужно? — Андрей встал и затушил последнюю свечку. — Смотри, мам, это был твой единственный шанс.

— Андрей, я ничего не могу сделать. Нужно выходить на носителя этой энергии и уничтожать его…

— Э, нет, мам. Я на полном серьёзе. Если ты ещё когда-нибудь скажешь мне об этом, я обижусь. Всё. Конец «госпоже Елизавете» и конец всей этой ерунде, — сказал Андрей. — Мы всё забыли.

— Хорошо. Пусть всё будет, как будет, — прошептала Елизавета Сергеевна. Повернулась к Анастасии и сказала. — Ты отличная женщина Настя. Андрею повезло с тобой.

— Спасибо, Елизавета Сергеевна. Но давайте в следующий раз просто попьём чаю на кухне. Без вот этого всего? — Анастасия сдержанно улыбнулась.

— Хорошо, — кивнула Елизавета Сергеевна.

Андрей помнил, как мать постепенно сознавалась во вранье со свечами. Сначала раскрыла тайну звука «а-а-а-а-х», потом Андрей он узнал о «волшебных молниях» из каталога товаров для «магических салонов. Андрей понимал, что матери в таких делах на сто процентов верить нельзя. Скорей всего она ещё наведается к нему с подобными предложениями.

Он даже знал, что ответит ей в следующий раз…

Спасибо, мама, но только Иисус может спасти меня, — мысленно произнёс Андрей.

Да? — возразил шкодливый голосок в голове. — И какого же чёрта ты высиживал тут на стуле посреди комнаты? Чего ради? Ведь мать ввела тебя в самый настоящий транс.

Андрей задавал эти вопросы сам себе и не находил ответа.

Вечером он молился в кабинете, и ответ возник сам собой.

Страх. Он обосновался в районе груди и даже молитвы не помогали справиться с ним.

Чтобы лишить страха энергии, нужно честно признаться себе в нём. Нужно назвать свой страх и повернуться к нему лицом.

Я боюсь…

Чего ты боишься, Андрей?

Я боюсь, что Ким снова позвонит мне, — признался сам себе Андрей.

Ким запросто мог позвонить ему на домашний телефон. Да он мог заявиться к нему домой!

Нет, нет, нет! Прекрати это!

Мать запудрила мне мозги, как и Аркаше. О, да, паранойя заразительна!

Андрей не закончил вечернюю молитву просьбами Богу, как он это делал обычно. Андрей долго смотрел в окно на пустынную улицу, освещённую фонарём.

Андрею всё больше и больше казалось, что в словах матери есть доля истины. Ким больше чем человек. Не адский демон, конечно. Просто у него мощная…

Энергетика? — заверещал голосок в голове. — Ты сказал энергетика? Ким — энергетический вампир?

Что это, Андрей, двоеверие? Ересь?

Андрей совсем запутался.

Мне нужно всё забыть, — пришла спасительная мысль. — Нужно обновиться. Никто не наливает свежего вина в старые мехи. Да, Аркаша умер, но я-то жив! У меня по-прежнему отличная работа, красавица жена и самая лучшая на свете дочка…

Это всё есть у меня, потому что Бог любит честных и работящих людей.

Андрей спускался из домашнего кабинета и слышать даже не хотел верещания назойливого голоска.

— А ты уверен, что после твоего участия в сеансе госпожи Елизаветы, Бог по-прежнему любит тебя?

Следующие недели Андрей наслаждался жизнью. Самодостаточность порой бывает так сладостна, что для христианина она начинает напоминать грех.

На работе Андрей всё ближе и ближе подходил к тому, чтобы потеснить Евгения Евгеньевича с поста начальника цеха.

Андрей не торопил события.

Даже в этой неторопливости, в этом изощрённом снобизме уверенного в себе человека, Андрей ловил иной раз признаки порока и греха. Каждый день он молился Богу трижды. На «Заводе стекла» привыкли уже к тому, что десять минут до обеда у Андрея Ивановича дверь закрыта.

Через пару недель, прошедших со времени последнего визита матери, Андрей почувствовал себя полностью успокоившимся и вошедшим в гармонию со своим внутренним существом. Всё происшедшее Андрей стал считать испытанием веры. Какая вера, такое и испытание.

Будет вера с горчичное зерно, испытание Бог подберёт соответствующее.