Антон Павлов - Координатор

Это бомж рыбак.

Андрей почувствовал, как сдавил горло спазм.

Господи, — думал Андрей, — вот же Господь посылает возможность для исправления греха. Что тебе нужно, каких ещё знамений? Ты убил своей жестокостью младшего брата. Он пришёл к тебе, как блудный сын к отцу. Какой бы он ни был, ты должен был простить его, протянуть руку помощи!

Ты убил его.

Нет. Сейчас дело было не в брате. Аркашу не вернуть уже. Есть только память о нём и жалость, что сделал так, а нужно было эдак! Да, только лишь жалость. Ведь Ким не простой человек. Как бы ни уверял он Андрея в своей благообразности, было ясно: разрушительный процесс в Аркаше начал именно он. Пороки в сердце брата были динамитом, а Ким стал бикфордовым шнуром.

Андрей прервал эти мысли. Ведь душа его великолепно знала, страдая, что именно он сам, его пощёчина, его холодная отстранённость в последнем с Аркашей разговоре, именно они стали огоньком, поджёгшим бикфордов шнур!

Ким здесь не при чём. Не нужно, как брат при жизни валить всё с больной головы на здоровую.

Андрей читал о таких случаях в наивных книжках, которые продаются по двести рублей за штуку в иконных лавках. «Господь будет посылать возможности очистить душу. Не закрывайте своё сердце от них. Ибо если отречётесь от Иисуса, то и он от вас отречётся в Царствии Небесном…»

Андрей закурил. Он держал телефон в руках, неотступно глядя на маячившую возле киосков дублёнку брата. С сигареты во рту на экран телефона бухнулся столбик пепла. Андрей сдул его, нажал кнопку «написать сообщение» и отправил на мобильный номер Кима одно единственное слово:

«Да».

Время поджимало, нужно было спешить на «Завод стекла». Андрей завёл «Дэу» и вырулил с парковки. Хоть Ким никаких угроз в телефонном разговоре не произносил, Андрей вдруг воинственно повёл плечами и грозно прошептал:

— Со мной, Ким, твои шуточки не пройдут…

Несколько раз на работе Андрей вспоминал о семье Павленко из «126» квартиры, о которых рассказал Ким. Так и тянуло плюнуть на всё, растереть и забыть. На работе был аврал, да и дома нужно было починить барахлившую систему отопления.

С другой стороны хотелось помочь несчастному ребёнку, родители которого одурманились идеями «госпожи Елизаветы». Только смущало присутствие Кима во всей этой истории.

Я хочу сделать из них людей, — сказал он. Опять та же история, что с Аркашей? Только теперь в ней будет участвовать ещё и Андрей? Ведь если мыслить здраво, то это старина Ким затеял возню с Аркашей, а тот в какой-то момент случайно передал эстафетную палочку Андрею.

Получается, что за всеми событиями стоит Ким?

Кажется, я тоже начинаю, как и Аркаша, наделять этого человека демоническими качествами, — думал Андрей. — А Ким всего лишь хочет, чтобы люди вокруг стали лучше. Не все, конечно. Хотя бы те, кто работает рядом с ним.

Аркаша, Рустам Павленко…

Просьба Кима звучала почти приказом. Словно бы Андрей что-то должен был ему или между ними появилась какая-то общая тайна…

Андрей сидел в машине, припаркованной возле подъезда матери. Он черкался в блокноте при свете слабенькой лампочки на потолке «Дэу». Страничка сплошь была изрисована мордочками чертей и надписями: «Ким? Кто это? Ким? Кто?». За окном машины стремительно темнело. Во дворе дома матери пьяный мужик выгуливал собаку, и было непонятно, кто кого из них ведёт на поводке. Андрей закрыл блокнотик, вылез из машины и быстро пошёл в сторону подъезда.

Он не был у матери с того момента, когда они отмечали девять дней Аркаши. На лестничной клетке сбоку от шахты лифта, Андрей увидел гвоздику, лежавшую там с похорон Аркаши. Цветок скрючило, красная его головка почернела и высохла. Вокруг, как черви кишели инсулиновые шприцы с остатками крови наркоманов.

Андрей вошёл в квартиру матери в тот момент, когда она собиралась куда-то. Мать кружилась по квартире, словно бы не замечая сына. На госпоже Елизавете уже была надета длинная ондатровая шуба.

Елизавета Сергеевна забрасывала в объёмный чёрный пакет одну за другой вещи, поражавшие Андрея.

На лице матери не отразилось ни одной эмоции, когда она засунула в пакет чёрную книгу с черепом на обложке, несколько амулетов, напомнивших Андрею атрибуты шаманов Севера. Туда же полетели изогнутые ивовые палочки, похожие на засохших змей. Последними Елизавета Сергеевна положила в пакет связку коричневых, похожих на гаванские сигары, свечей и здоровенный, отлитый из олова крест.