Антон Павлов: Координатор

Но Андрей не обернулся и не поднялся с колен. Он сделал вид, что полностью сосредоточен на своём внутреннем мире. Потом он решил, что свидетельницей его самозабвенной молитвы была Анастасия. Оказалось, что Катя…

На иконе, перед которой он молился тогда был изображён Христос с учениками.

Гэндальф и хоббиты! Прости, Господи, мою дочь.

— Пап, ты, что не помнишь «Властелина колец»? — спросила дочка.

— Я даже спрашивать не буду, что это за фильм, — ответил Андрей, ковыряя вилкой картофель в тарелке. Раньше он всегда щедро поливал его майонезом и кетчупом. Это было раньше, когда место Христа в душе и теле занимали шашлыки и уха. Андрей вспомнил самого себя с шампурами в руках: душевно, мужики! В том-то и дело что ни хрена не душевно! Душа так же далеко от шашлыка и самой вкусной ухи, как солнце от земли.

— Это же сказка, папочка, — засмеялась Анастасия.

Иногда Андрея бесило, а иногда наоборот умиляло, когда жена называла его «папочкой». Сначала он думал, что Анастасия специально старит его. Называла его «папочкой» ещё до рождения Катьки и как бы призывала быть серьёзней, взрослее. Мол, будь готов стать папочкой. Не расслабляйся, не забывай, что ты мужчина. — Это же сказка, папочка. Евгений Евгеньевич давал нам диск с «Властелином колец». Вспомнил?

— Да вспомнил я, — отмахнулся Андрей. — Сказка и в Африке сказка.

— Сказка ложь — да в ней намёк, — поучительно сказала Катя, погладив отца по седеющим волосам.

— Нет, Катя, я настаиваю на уважении к Богу, — Андрей тяжело вздохнул и отстранился от мягкой руки дочери.

— К твоему Богу, папочка, — сказала Анастасия.

— Он не только мой, — Андрей покачал головой и поднял вверх указательный палец. Мать с дочкой многозначительно переглянулись. Андрей со значением произнёс. — Православный Бог — это Бог русских людей.

Анастасия подала шарлотку с травяным чаем и мёдом и сказала тихо:

— Андрей, пусть каждый из нас сам решает, во что ему верить. Хорошо?

Катя вылезла из-за стола и умчалась в коридор, где её мобильник заливался мрачной музыкой «Рамштайн».

— Пусть каждый решает, во что ему верить? И каждый делает что хочет? — спросил Андрей жену. — И в кого мы превратимся? В зверей диких?

— Не утрируй, — сказала Анастасия. — Ещё немного и духов вызывать начнём. Как твоя мама.

— Шаманов в нашей семье хватает, — сказал Андрей, имея в виду свою мать, державшую в центре города заведеньице под названием «Салон госпожи Елизаветы».

В то время, когда все добропорядочные бабули считают последние копейки, стоя в очередях за лекарствами, — думал Андрей раздражённо, — Моя шестидесятилетняя мамаша может позволить себе поездку на море в бархатный сезон. За финансовую независимость Андрей уважал мать, но вся оккультная мишура, которой обвешивались мать с младшим братом, порядком надоела ему.

Особенно после крещения.

— Твоя мама такая независимая, — Анастасия с трудом подбирала нужные слова. — Подумать только — она десять лет как вышла на пенсию… А по ней и не скажешь.

— Последнее время она очень похудела, — пожал плечами Андрей.

— Она, что правда, верит во всё это?

— В то, что у неё по прайсу? Привороты, порча, магия, обереги? — усмехнулся Андрей.

— Вот по-настоящему, думаешь, верит? — Анастасия покачивала головой.

Андрей мысленно усмехнулся. Его жена была в чём-то уникальной женщиной. Ни во что не верила. Даже проявлений минимального суеверия было в ней не найти.

Он вспомнил свадьбу. Их праздничной процессии, идущей от вечного огня, преградила дорогу чёрная кошка. Потом она рванулась в сторону, прочертив невидимую черту карандашом предрассудка. Свадебная процессия остановилась в замешательстве. И тут звонкий голос Анастасии возвестил: как вы можете верить в эту чушь? Невеста в белом платье смело пересекла невидимую черту.

— Мать всегда верила во всё такое, — задумчиво сказал Андрей. — Любая вера помогает жить.

— Я вот не верю в Бога и нисколько не чувствую себя ущербной, — сказала Анастасия. — Мне кажется, люди придумали Бога, чтобы оправдывать свои слабости. Как твой младший брат Аркаша.

— Что ты к нему прицепилась? — спросил Андрей. — Он мой брат и мы должны принимать и любить его таким, какой он есть. Не надо переделывать людей. Начни с себя самой, Настя.

В душе Андрей почувствовал раздражение. Когда обсуждаешь вопросы веры с женой… Даже с самой лучшей женой на свете, какой он искренне считал Анастасию… Чувствуешь себя рыбой на разделочной доске под ножичком опытной хозяюшки.