Чимаманда Адичи - Половина желтого солнца

– Оджукву – великий человек.

– Да, великий, но все мы способны причинять друг другу зло.

– Нет, мэм. Мы не то что эти хауса. Мы убивали во время контрнаступления, потому что нас заставили. – «Контрнаступление» у него получилось почти как у Оланны.

Оланна, покачав головой, надолго умолкла.

– После свадьбы твоей сестры мы съездим погостить в Аббу – здесь стало совсем пусто, – сказала она. – Если хочешь, можешь остаться с родными. На обратном пути мы тебя заберем, мы ведь совсем ненадолго, самое большее на месяц. Наши солдаты прогонят нигерийцев через неделю-другую.

– Я поеду с вами и Хозяином, мэм.

Оланна улыбнулась, будто ждала от него этих слов.

– Что-то суп никак не загустеет, – пробормотала она и начала рассказывать, как в детстве в первый раз готовила суп, как умудрилась дочерна закоптить дно кастрюли и все-таки суп вышел очень вкусный.

Угву так наслаждался голосом Оланны, что даже не услышал грохота – бум-бум-бум! – где-то далеко за окном. Но Оланна вдруг встрепенулась и перестала мешать суп.

– Что это? – спросила она. – Слышишь, Угву?

Выронив ложку, она кинулась в гостиную. Угву за ней.

– Что это? – Оланна прижала к себе Малышку. – Оденигбо!

– Они наступают, – невозмутимо сказал Хозяин. – Думаю, надо уезжать сегодня.

Услышав с улицы громкий гудок автомобиля, Угву замер на месте, боясь подойти к дверям, даже выглянуть в окно.

Хозяин открыл дверь. Зеленый «моррис минор» заехал во двор в такой спешке, что одно колесо сползло с дорожки, поломав лилии у края газона. Из машины вылез человек, и Угву испугался при виде его наряда: брюки, майка и домашние тапочки!

– Немедленно уезжайте! Федералы вступили в Нсук-ку! Мы эвакуируемся! Срочно! Я объезжаю все дома, где еще кто-то остался. Срочно уезжайте!

Лишь когда человек запрыгнул в машину и умчался, Угву вспомнил, кто это. Университетский секретарь. Он несколько раз бывал у них. Он пил пиво с фантой.

– Собери вещи, нкем, – распорядился Хозяин. – Я проверю воду в машине. Угву, живо запирай дом! И не забудь забрать вещи из своей комнаты.

– Что собирать, что? – воскликнула Оланна.

Малышка расплакалась. Снова загрохотало – бум-бум-бум! – ближе и громче.

– Это ненадолго, мы скоро вернемся. Возьми самое необходимое, одежду. – Неопределенно махнув рукой, Хозяин схватил с полки ключи от машины.

– Суп еще варится, – сказала Оланна.

– Неси его в машину.

С растерянным видом Оланна завернула кастрюлю с супом в кухонное полотенце и понесла к машине. Угву сновал туда-сюда, кидая в сумки одежду и игрушки Малышки, припасы из холодильника, одежду Хозяина, покрывала и платья Оланны. А грохочет-то все ближе! Бросив сумки на заднее сиденье, Угву кинулся запирать двери и опускать жалюзи. За окном сигналил Хозяин. Угву застыл посреди гостиной, голова шла кругом, хотелось в туалет. Он помчался в кухню, выключил газ, схватил с полки три альбома с фотографиями, так заботливо собранные Оланной, и побежал к машине. Едва он захлопнул дверцу, Хозяин тронулся с места. Улицы города будто вымерли, так было на них тихо и пусто.

У городских ворот солдаты Биафры пропускали машины по одной. Вид у солдат был бравый: защитного цвета форма, начищенные до блеска ботинки, на рукавах нашивки – половина желтого солнца. Угву хотелось оказаться среди них. Хозяин помахал им и крикнул: «Так держать!»

В воздухе вилась пыль, окутывая все вокруг мутным бурым одеялом. Вдоль шоссе тянулись толпы людей – женщины с коробками на голове и младенцами за спиной, босоногие ребятишки с узлами одежды, мешками ямса, ящиками, мужчины с велосипедами. Многие почему-то средь бела дня несли зажженные керосиновые лампы. Какой-то малыш споткнулся, упал, мать наклонилась и помогла ему встать, и Угву вспомнился дом, братишки-сестренки, отец с матерью, Анулика. За них нечего бояться. Им не придется бежать – их поселок слишком отдаленный. Просто Угву не побывает у Анулики на свадьбе, не обнимет Ннесиначи, как мечтал.

Но он скоро вернется. Война быстро кончится: армия Биафры отравит нигерийцев к черту газом – и все! Он еще вкусит сладость Ннесиначи, еще будет ласкать ее нежное тело.

Ехали медленно – мешали толпы людей и посты на дороге, – а возле Милликен-Хилл надолго застряли. Впереди ехал грузовик с надписью: «Никто не знает, что будет завтра». Пока он полз вверх по крутому склону, рядом бежал парень с деревяшкой, чтобы бросить ее под заднее колесо, если машина вдруг покатится назад.