Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

Но времена изменились, со "знатоками" перестали и отодвинули в сторону.

Наступило удивительное время и даже потомкам коллаборационистов разрешено открыть рот без опасения, что им могут сломать вставную челюсть. По этой причине следует спешить, пока открыто "окно".

Но есть опасения, что "кощуны", "святотатство", "глумление" попрут в мир широким, могучим, а местами — и неудержимым потоком!

Наступили времена "понимания и примирения". Граждане "страны советов", обиженные врагами в прошлом, поняли, что обижаться до бесконечности на отсутствующих ныне врагов — глупо. Чем может быть опасен сегодня побеждённый в древности враг? Ничем. Вторично побеждать его нет нужды, а вот врага, которого предстоит побеждать — это серьёзно! И совсем неясно, какими потерями может окончиться предстоящее борение.

— Лукавый, скажи, для чего ты вносишь в сознание "кощуны"? Для чего тебе это нужно? Какая прибыль? Мало смущать разум, так ты ещё моими руками хочешь всякие непотребства сделать видимыми!?

— Не забывай о моей сути: я всё же "лукавый"! Во все времена ни чем другим, как только вашим смущением, мы, "лукавые", не занимались! Но опять-таки: смущение смущению — рознь, "сорт" у смущений разный бывает. Вспомни недавних, видимых бесов и чем они вас смущали?

— Меж собой мы давно решили, что это вы нас к "пьяной погибели" приводите!

— Разве только к "пьяной"? И без неё прекрасно гинете. Запой — всего лишь бесполезная попытка, хотя бы на время, избавиться от "кощунственных" мыслей. Представь некую личность, долгое время перегруженную ужасными мыслями о бардаке, устроенным его предками и в котором он родился, вырос, якобы жил, и в котором скоро умрёт? Представил?

— Такое для меня нетрудно.

— Представь ту же личность, коя с дуру начинает искать причины гнусного жития своего и для этого осматривает округ? И не только оглядывается, но и понимает беспросветность такого жития? Как у вас принято говорить: "безнадёга". Главное, чего нельзя делать у вас — так это вдумчиво осматриваться вокруг. Но куда худшие последствия от наблюдений — это задумываться об увиденном.

— Сделал.

— Сколько можно прожить таким "перегруженным" и не свихнуться? Или удариться в запой? Варианты — на выбор.

— Если я скотина, — то долго буду в "перегруженных" пребывать, века, но по твоему раскладу получается, что в запой уходят умные люди? Это раз. Второе: не пей — свихнёшься, пить — то же самое настигнет. Когда быстрее результат наступит?

— Какая вам разница, когда!? Интересное было когда-то время: существование "лукавых" вы считали заблуждением, яростно их отрицали, все свои нехорошие мысли приписывали нам, а всё прекрасное, что рождалось в ваших черепных коробках — это вы сами! Ох, уж эти ваши "двойные подходы"!

В случае со мной есть объяснение: когда происходили главные события истории с названием "война", то я был чист от смущений со стороны беса, и если бы что-то соображал и "знал грамоту", то в меру своих соображений и писал бы "по горячим следам", проклиная врагов через каждую вторую строку. С возрастом представления о жизни изменились "в силу объективных причин", и старые события "рассматриваются в свете нынешнего дня", да простят нас с бесом редакторы! Удивительную окраску приобретают старые дела, непонятную и "противоречащую общепринятым нормам".

— Не прибегай к любимому занятию вашему: не ври! "Нормы" и "рамки" для основной массы всегда устанавливали единицы из вас.

У нас двоих есть плюсы: мы пишем о войне через шестьдесят лет. И такому даём коллективное объяснение:

— Войне, чтобы в воспоминаниях очевидцев она выглядела не такой страшной, какой была, то нужно, как и вину, дать выдержку.

И ещё: если во время такой "выдержки" в "военном вине" появятся "вредные ферменты", то можно отделаться оправданием:

— Запамятовали! Дело-то когда было!? — с бесярой можем уйти и на "попятный", "изменить показания", "вильнуть хвостом", "сделать реверанс", или хотя бы лёгкий книксен.

А каково тем, кто написал о войне "по горячим следам"? Они сегодня в "бронзе", и в прошлых показаниях о войне изменить хотя бы букву единую не могут. "Нет ходу назад! Позади…" — что позади? Много чего было… Поэтому им, как и прежде, нужно "стоять до последнего!" какие бы неприятные открытия не делали "гнусные историки из отщепенцев!". Как бы не плевали в глаза "товарищам", всё едино:

— "Нет у нас путей к отступлению! Вперёд, товарищи"! — им и посочувствовать нужно: "вино войны" они испили "невыдержанным". — Бес, в этом месте пример нужен.