Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

Мои и бесовские соображения о причинах почему "советская власть" "тянула резину" с выплатой компенсаций сроком в пятьдесят лет такие:

— Произведи немцы выплаты советским помощникам в строительстве Рейха в одно время с остальными гражданами Европы, то суммы выплат можно было записать в графу "псу под хвост", где псом, разумеется, выступило бы "родное советское" государство.

Умнейшая, но как всегда, меньшая часть граждан "страны советов" знала, что крах системы непременно наступит, он не мог не наступить, и когда такое грянет, то материальные трудности для большей и беднейшей части граждан "страны советов" следует поправлять деньгами со стороны

У денег со стороны масса названий, но как бы они не назывались, а отдавать их когда-то нужно. Может поэтому извечные враги наши не спешили с выплатой:

— "Ещё не пришло время поддерживать спадающие штаны гражданам "страны советов"!

Был и минус: никто и ничего не знал о размерах компенсации, и это была основная тайна. Страшная и жуткая!

Оказаться в стороне от волнительной процедуры раздачи чужих денег своим гражданам "советское" государство, разумеется, не могло, и тогда был сляпан

"Фонд Прощения и Примирения с прошлым".

Вот как! Половины века потребовалось на то, чтобы разглядеть взаимные обиды прошлого и примириться с ними!

Вступление было интригующим и "в духе времени". Так и есть: у всякого времени свой "дух".

Кто — как, но я в названии Фонда разглядел предложение пересмотреть список древних обид не от всех граждан, а только от тех, кого они касались прямо. "Правопреемники прошлых работодателей" звали к примирению и предлагали уйти в воспоминания не всех граждан "страны советов", а только тех, у кого были основания "мириться с прошлым". Перечисление статей и лиц, с коими предлагалось примириться, не указывалось.

Возможно, что на то время я был единственным, кто задался вопросом: "кто изобрёл Фонд? Кто его "автор"? Раскаявшиеся прошлые враги наши, или их "правопреемники"? — и при всех раскладах следовал один вывод: "Фонд" организовали "наши", "свои, родные в доску", но на немецкие денежки. Как иначе? На то время в "стране советов" не было ни дураков, ни денег, чтобы организовать чисто "советский Фонд примирения с прошлым". Тогда-то и случилось раздвоение: деньги — немецкие, Фонд — советский.

Призыв был услышан, но какими словами выразить примирение, как объяснить немцам, что нет, и никогда не было у меня к ним претензий — не представлял. Но помогли "наши" листком бумаги с названием "Анкета", а как — об этом ниже.

Основная задача при общении с любыми Фондами — точно знать "где лежит кошелёк с деньгами и как их оттуда безболезненно вынуть". Деятельность Фонд началась с закладки в претендующих на компенсацию древних работников на Рейх, прочнуюЈ надёжную и твёрдую, как бетон из цемента высшей марки, тревогу: "выплаты будут производиться согласно поданным документам"! Слова о документах для претендентов были не менее пугающими, чем древнее предложение оккупационных властей явиться для регистрации на "угон в рабство". Что за "документы"? Как они выглядят, и какая канцелярия их выдаст!? — в новом, "постсоветском" воздухе, которым ещё не совсем свободно дышали когда-то побывавшие на работах в Рейхе граждане, повисла густая тревога!

— Документы о вашей прошлой работе на Рейх выдаст известное учреждение с названием "Контора Глубокого Бурения". Только она одна, родная, во все времена жития вашего пеклась о "чистоте и моральной твёрдости советских граждан", только эта организация всё и всегда о вас знала! Неужели непонятно? Ай, забыли!?

Документы, документы! В отечестве нашем, других не знаю, проживает непобедимая и нестареющая уверенность о том, что "слово к делу не подшивается". Кто придумал сказку о невозможности "подшить слово" — установить невозможно, но кто её опроверг — известно: органы.

В невозможность подшивания "слова к делу" верила малая часть граждан и это были простаки. Остальные знали, что "невозможность подшить слово к делу" — чепуха: "всякое слово, стоит его изобразить на бумаге, выбить подпись в том, что ты не "погрешил ни единым словом в рассказе о себе", "удостоверить запись свидетельскими показаниями", скрепить подписью и печатью "уполномоченного товарища" — и слово превращалось в документ готовый к подшивке в любое дело!

Документов, кои изготовлялись "органами" на основании рассказов возвращавшихся из неволи граждан "страны советов", было составлено превеликое множество, и все сохранились, и это было самой большой и единственно ценной заслугой органов перед гражданами! Ни один из побывавших на принудительных работах в Рейхе, не был оставлен без их внимания. Запись рассказов возвращавшихся производилась тщательно и подробно: "советские люди, проторчавшие во вражеском плену три, а кто и четыре года, могли полностью, или частично, "потерять облик советского человека потому, что враги "в совершенстве владели методами обработки неустойчивых граждан…". Хвала врагам!