Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

Но "отбросить лапти" в возрасте пятьдесят девять лет, запутавшись во взаимоотношениях с бесом — ужасно!

Бесам все их проделки с нами — "с гуся вода". Бесы для того и вселялись в людей, чтобы в итоге погубить "домовладельцев", но мой "квартирант" за двенадцать лет постоя не проявил ни единой попытки лишить меня жизни. Основной и утешительный вывод в творениях Николая Васильевича, да будет мудрой и великой душе его вечная слава, бесы изводили из жизни не первосортных героев, а низкосортных. Презренных. Глупых и жадных.

За бесов додумывать и решать приходится: "зачем бесам нужны души низшего сорта? Что толку в них"? — но с другой стороны польза в такой работе явная:

"А что!? Если бесы "ловят" низменные души, то их "работу" следует признать полезной: они очищают видимый мир! Если в животном мире есть "санитары леса", то почему бы не быть "санитарам" среди нас!?

Ни один из персонажей Гоголя душу за мелочь не продавал, но требовал взамен материальных благ для тела. Ни единый из продающихся не сказал "вербовщику":

— Золота не нужно, ты что-нибудь взамен интересное расскажи! Волнительное. Захватывающее. Удиви и порази сногсшибательной новостью из жизни "больших" людей.

— Для рассказов о "житии, деяниях и речениях" больших людей бесы не нужны: хватает телевиденья. Ныне на хвост телевиденью наступает Интернет…

— Во времена Николая Васильевича телевиденья не было!

Сожаления: чтобы "продать душу" — так я над ней не властен. Наоборот: это она мною вертит так, как считает нужным и полезным телу. В этом пункте душа похожа на жену: разве жён своих "душа моя" не величаем?

Пообщаться с потусторонней сущностью из простого любопытства — не осудительно, но давать согласие на обмен души на "материю" — ошибка: обидевшаяся душа может немедля покинуть тело, а тело без души, как установили на сегодня, превращается в труп. Или в "коматозника". Годится и тело с онкологией: когда она начинает разрушать тело, душа говорит:

— Скучно в этом теле! За сорок лет обитания ничего путного так и не приобрела! — срок может быть и меньшим.

Тот, кто меняет душу на "материю" — становится "бездуховным". То есть, без души.

Иные не согласны с такой трактовкой слова и пытаются взгромоздить "духовность" на рельсы "христианской веры": "нет веры в бога — нет и "духовности". Времена "поголовного атеизма" в рассмотрение не берутся

Сегодня основная масса "верующих" почему-то зла. Имея "душу" могут быть жадными, глупыми и жестокими.

Сколько "бездуховных" насчитывалось в каждое время нашей истории — не знаю. Бесу, пожалуй, известно число особей, "потерявших душу", но и я не лишён соображения: таких всегда хватало. Не просто так "духовные" стенают о "бездуховности" остальных!

С "бездуховными" потусторонние силы иногда обходятся жёстко, но почему — пояснения от беса не поступало, а собственные соображения по столь важному вопросу высказывать не решаюсь. Но хочется:

"Если в лесу "санитары" — волки, так почему бы не быть "санитарам" и у людей? Или "волки" уже появились?

* * *

В тысяче, возможно, что и более, романов, повестей и рассказов писатели сравнивают прожитое время с "пройденной дорогой". Так и говорят: "жизненная дорога", или переставляют слова. Сравнение красивое, художественное, правильное, "единственно верное", но избитое.

У всех дорога "общая" и у каждого — своя. Это одно из удивительных свойств "дорог": вроде бы все перемещаемся по "одной и к общей цели", а если приглядеться — у каждого она своя.

Дороги наши на всей длине уставлены "вехами жизни". Отметинами, то есть. Мы их сами ставим, но "финальный" вертикальный столб не выше длины тела с двумя, или тремя перекладинами разной длины и наклона, за нас, как "высшую милость усопшему", ставят другие. Самая большая загадка сокрыта в "финальном" столбике с названием "крест": одна перекладина на нём почему-то пришпандорена наискосок, но почему — об этом знает ничтожно малое число пользующихся столбиками.

На столбике две основные перекладины разных размеров: меньшая — вверху, ниже — длиннее, третья, как упомянул — косая.

Перекладины лепятся при полном незнании для чего лепятся.

Первый свой "столб" без применения "регрессивного гипноза" вижу до сего дня: сад с землёй, покрытой слоем больших листьев. Цвет у листьев одинаково жёлтый, и на лиственном ковре расставлены чёрные стволы деревьев. Солнца нет. Стою у большого закрытого окна, а за окном — мать. Больница. Мать или оставляет меня на лечение, или пришла спасать от лечения.