Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

— Всё и совсем не так: у Хеппа было другое имя — "Лотар". Родился в 13 году, был санитаром, попал в плен, где "добрые гуманные советские люди" позволили ему в возрасте тридцати четырёх лет умереть. Санитару-ефрейтору, человеку далёкому от убийств. Его нужно было отпустить домой: санитар вне войны. Так нет, умер в плену, в твоём городе, а где похоронен — неизвестно — как приятно, хотя бы раз, "отыграть" у этого всезнайки!

— Ничего нет удивительного: до сего дня не знаете, где закопаны "свои", так о каких пленных вести речь!?

Глава 37

Визит к законодателям.

Древнее утверждение "веселие Руси есть пити" нас с бесом не касается. Мы — трезвенники.

Не поддаваясь и не соглашаясь с древней отеческой уверенностью о "питии", мы, таким образом, как бы выпадаем из общего "строя". Чужаки мы для Руси потому, что всякий, кто носит у нас на плечах трезвую голову — "подозрительная личность". Если ты не пьёшь — какой ты "россиянин"!? — Никаким иным способом, как только питием, к "веселию" не приходили, не приходите и впредь не придёте. Пока внутри "топливо" горит — веселы, "перегорело" — забота появляется:

— По новой начинать нужно!

— Почему люди веселятся с применением алкоголя, когда и без него вокруг столько весёлого?

— Так и есть! И мне непонятно: зачем пить? Вы и без пития смешные! Питие для вас лишнее, у вас и без того всегда весело! Весёлых мест и лиц у вас больше, чем во всём мире!

Но верх веселья — ваш главный "законодательный орган". Его бы следовало называть "членом", но всё впереди, кто-то обязательно додумается и переименует. Транслируйте заседания "законотворцев" — и никаких концертов не нужно, весёлое настроение гражданам будет обеспечено! "Вождь", за которым, не иначе, как после жестокого перепоя в семнадцатом году твои соотечественники "ломанули" на "штурм прогнившего царского самодержавия", был первым "политиком

магнитофоном" с набором кассет на все "злобы дня".

— Друг, ты "загнул"! О каких магнитофонах ведёшь речь? "магнитофоны" в семнадцатом!? Фантастика! Фонографы — да, были, а магнитофонов — нет, не было.

— Не порть аппетит на фантазии, дай высказаться! Не мешай! Всё знал, собака о "счастье народном"! После него последующие вожди, как водится, оказывались говнее и глупее. Оно и понятно: "ученик не бывает выше учителя". Это евангелическое, неоспоримое, заметное в вашей последующей жизни.

— А может, первый наш "вождь и "основатель советского государства", всё же был гениальный человек? И всё, написанное им было "продуктом его гениального мозга", а не ваше, бесовское внушение? Возможно, что он написал без помощи такого беса, как ты? Ведь сколотить партию и сделать её "умом и совестью" — не простое дело! Для такого двух здоровых полушарий мозга будет мало!

— Заблуждение. Для сколачивания" партии в голове "плотника" ничего особенного может и не содержаться. Чтобы, к примеру, сколотить партию, так для этого нужно немного: пустота ваших голов.

Последовавшее вскрытие черепной коробки подтвердило заявление спиритов: с таким мозгом при любой степени одарённости написать столько невозможно! Пожалуй, можно согласиться с бесом: рукой "вождя" водила сущность не лучшего качества. Такое явление спириты называют "обдержанием", и оно по зловредности приравнивается к алкоголизму последней стадии с названием "омрачённое пьянство". Понятнее: "допился до чёртиков".

Дух, что водил рукой "вождя", был злобным, но это стало ясно основной массе трудящихся слишком поздно.

Что он написал — так это для туалета. Опасность "трудов" "вождя" крылась в другом: многие по скудоумию своему, то ли по каким иным причинам, "учение" приняли за "величайшую истину всех времён и народов"! Когда мы во что-то веруем, то веру доводим до дикости и безумия: "вера без проявления высоких чувств — не вера"!

— Вера вас переполняет и через край выливается, а чтобы "добру не пропадать", так её "отливаете" другим, неверующим из среды "несознательных и отсталых". До их "захлёба". И нужна ли взаимно партия слабому мозгами "товарищу"?

Навязывание нового "учения" производилось любыми способами, вплоть до лишения живота, если "принимавшие свет нового учения" "упорствовали в своих заблуждениях". Это была европейская инквизиция на русский лад.

— Во времена "торжественного шествия коммунистического учения по всей

планете" твои внушения стоили бы мне жизни! Тебе — ничего, а мне бы отвернули голову!

— Поэтому так поздно я в тебя и вселился.

Начало "новой эры" в России было свирепым. От взаимной свирепости спасала пентаграмма на головном уборе, но пользоваться ею в качестве опознавательного знака мог не каждый. Так я устроен: если на моём лбу пентаграмма, а на твоём изображён древнеиндийский символ солнца, то моя задача в том, чтобы удалить безобидный символ вместе с твоей головой. Так было и с трудами: кто не восторгался "гениальностью вождя" — мог лишиться головы, даже если на ней была пентаграмма. "Оберег".