Валерий Казаков - Асфальт и тени [Рассказы, повесть]

Мимо струилась, повинуясь своим законам, столичная жизнь, которой не было дела ни до Межлизня, ни до «Белого легиона», ни до Плавского, ни до Малюты, ни до президента, и пропади они все в одночасье, растворись в бесцветном воздухе октября — никто бы этого, скорее всего, даже и не заметил…

Сверху висели прогнувшиеся от наших грехов черные небеса. Внизу по щиколотку хлюпала противная грязь осенней полевой дороги. Сумеречная мгла постепенно сгущалась, и только далеко на западе блестела узкая и хищная, как лезвие ножа, полоска подыхающего заката.

В душах, как в полупорожних флягах, бултыхалась неопределенность. Ее алюминиевый привкус во рту показывал высочайшую степень усталости. Телу не менее, чем душе, необходим был отдых.

Нужна ли человеку власть? Коварный вопрос. Человек рождается силой власти, данной мужчинам и женщинам друг над другом. Позже он постепенно постигает законы власти и, если власть не обращается в самоцель, а растворяется в человеке, не стесняя движения и мыслей, она у него есть. О том, что есть, как правило не спрашивают. Остерегайтесь задающих подобные вопросы.

Маркс предупреждал, что коммунизм — это призрак, бродивший по Европе. Ну и пусть бы себе бродил, так нет: мы перетащили его в Азию и почти столетие гонялись за ним. Позже оказалось, что мы бежали назад с повернутой вперед головой и при этом сами над собой издевались. Кстати, сегодня у нас есть возможность проделать то же самое, только в обратном направлении.

Ни о чем не думай. Шумят за окнами деревья. Осень вяжет свои пестрые кружева. Хороводы листьев в блестящей предсмертной желтизне и румянце неспешно кружатся в остывающих лучах безразличного солнца. Сладкие, щемящие мгновения заката жизни, как вы прекрасны!

Утром что-то громко щелкает. Это стрелки невидимого будильника растопырились на цифре семь. Ночь липкая, душная, с вечно гремящим за окном городом, нехотя уползает за крыши соседних домов. Металлический скрежет дня, родившийся еще в середине ночи, все нарастает, становится отчетливее, резче. Пройдет совсем немного времени, и ты перестанешь слышать этот скрежет, сделаешься его частью, его маленьким, едва заметным скрежетком.

На уютной лесной тропинке разыгралась страшная трагедия. Десятка полтора маленьких рыжих муравьев пытались обездвижить и убить своего большого черного собрата. Нешуточная борьба с переменным успехом продолжалась уже более семи минут. Я так увлекся созерцанием баталии, что не заметил, как ко мне подбежала пятилетняя дочка. Ничего не ведавшая, ее ножка в блестящей оранжевой сандалии мягко и беззаботно ступила на дерущихся. Ребенок побежал дальше по каким-то своим, наверное, очень важным делам. На утоптанной земле остались иссыхать расплющенные муравьи.

Вечность для каждого имеет свой образ. Для муравьев она обернулась блестящей оранжевой сандалией.

Чем дольше живу, тем чаще сомневаюсь. Сложные философские рассуждения рассыпаны по пыльным, мало читаемым книгам и легко забываются.

Простой вздох любимой женщины обращается в каскад сложных логических построений и, в зависимости от оттенков, бросает нас в уныние или, напротив, наполняет душу и тело несокрушимой силой и светом.

Я живу, чтобы каждый день постигать глубину этой простоты.

Маленькие птички, не знаю, как их зовут, расхищали кедровые орешки, которые я запасал для белки. Они делали это так непосредственно, с таким веселым писком и щебетом, что душа мая радовалась.

Когда я начал понимать, а потом почти физически ощущать боль маленьких жизненных трагедий моих детей, мне стало страшно. Я понял, что старею.